Ибо прежнее прошло. Роман о ХХ веке и приключившемся с Россией апокалипсисе

- Ну, во-первых, вы заблуждаетесь, - возразил Гвоздев. Даже среди них далеко не все так верят. Это, знаете ли, очень непросто - смотреть на фрески Микеланджело и верить в то, что это мухи так случайно загадили стену. Поэтому наиболее умные среди них полагают, что материи свойственно саморазвитие, что появление жизни как бы изначально заложено в законы материи, а хаоса нет. То есть, они полагают, что дело не в мухах, а в особых свойствах побелки, на которой возникли фрески. Но и это уже прогресс - из первобытного состояния они как бы продвигаются понемногу к вере наших предков - ведь отсюда уже только шаг до признания разумности самой материи. Но давайте вернемся к эволюции жизни. А то мы опять уйдем в сторону. Так вот, Глеб, отрицать в эволюции жизни наличие разумного, направляющего начала можно только с помощью множества больших и очевидных натяжек. Дарвиновская теория видов приспособляемость, изменчивость, мутации, закрепляемость признаков - безусловно, многое объясняет в ней. Но главное оставляет за кадром. Она оставляет за кадром прежде всего то, почему так целеустремленно движется природа к своей вершине - к разуму, к человеку. Если считать его действительно высшим достижением природы, то от одного этого теория случайной приспособляемости летит в тартарары. Заметьте, Глеб, что приспосабливающемуся к окружающей среде животному целесообразно быть сильным, ловким, быстрым, выносливым. И гораздо менее целесообразно быть разумным. Крокодил питается мартышками. Но тогда венцом развития животного мира должна бы стать, вероятно, помесь гепарда, тиранозавра и броненосца. А им становится человек, чихающий от первого сквозняка. Надо полагать, например, что шкура особенно мешала ему приспосабливаться и выживать холодными ночами. Точно также случайной приспособляемостью не может быть объяснен ни один качественный скачок в развитии живого. Возьмем ли мы возникновение первой клетки. Возьмем ли мы возникновение из одной клетки многоклеточных существ, самому простейшему из которых требуется, сколько я понимаю, хотя бы тысяча разных клеток. Возьмем ли мы возникновение из однополого существа двуполого. Можете ли вы, Глеб, представить себе, чтобы случайно по соседству друг с другом из принципиально иного организма возникли бы две особи противоположного пола с уже готовыми и подходящими друг для друга системами полового размножения? Более того, чтобы одновременно у них обоих возникли совершенно четкие инстинкты относительно того, что с этими системами им необходимо делать? Возьмем ли мы далее возникновение вообще любой из систем, присущих организму сложных существ - системы дыхания, кровообращения, нервной системы - все это имеет смысл только как единые сложнейшие комплексы. Возьмем ли мы возникновение органов чувств. Объясните мне, какая случайная мутация может заставить слепое существо прозреть? Глухое начать слышать. Даже если тысячекрат более приспособленным к окружающему миру станет оно от этого. Вероятность любой из тысяч, если не миллионов, подобных маленьких и больших случайностей математики назвали бы исчезающе малой. Я думаю, когда-нибудь, когда у биологии появятся более четкие представления о природе мутаций вообще, на сложных арифметических машинах возьмутся прикинуть вероятность хотя бы пары из них. И я уверен, окажется, что только вероятность возникновения рыбы из какой-нибудь морской звезды, или, чего бишь там, потребовала бы не миллиарда, а миллиарда в миллиардной степени лет эволюции, и, в общем, все равно никогда бы случайно не произошла. При этом, поймите меня правильно, Глеб, я нисколько не сомневаюсь в самом факте происхождения рыбы от морской звезды. И я уверен, что в действительности все происходило совсем не так просто, как я это себе и вам представляю теперь. Что с развитием биологии мы постоянно будем узнавать множество каких-нибудь промежуточных этапов, звеньев. Я слышал, например, краем уха, что первое многоклеточное возникло их каких-то колоний клеток. И я заранее принимаю это на веру. Более того, я совершенно убежден, что все это именно так и было и иначе быть не могло. Потому что, если в принципе принимаем мы за свершившийся факт эволюцию жизни - а не принимать ее невозможно - то только так и могла она осуществляться. Но при всем при этом, я категорически отрицаю возможность случайного развития жизни от первой клетки до человека. Я убежден, что в процессе эволюции не произошло ни единого чуда, ни разу за три миллиарда лет не были нарушены законы материи, ни разу Господь Бог не спускался в сонме ангелов на Землю, чтобы вставить глаз какому-нибудь моллюску. Но при этом вся она - с первого и до последнего дня - великая тайна. Более или менее внятно наука способна объяснять только, как происходила эволюция, но почему она произошла? Почему за три года, которые мы отсутствовали в Ватикане, на свежепобеленном своде Сикстинской капеллы возникло "Сотворение человека"? Неужели все-таки мухи?