Ибо прежнее прошло. Роман о ХХ веке и приключившемся с Россией апокалипсисе

- Да, я слышал, когда учился в техникуме, - пробормотал Глеб. - Но она, кажется, не доказана. У нее есть много противников.

- Она не доказана, - подтвердил Гвоздев. - Но она во многом представляется удивительно логичной, а противники у нее в основном идеологические. Теория эта считает, что в хромосомах, расположенных в ядре каждой клетки, заложен индивидуальный химический код живого существа - код, передаваемый по наследству. Хромосомы всегда существуют парами, и среди пар этих есть одна, отвечающая за наследование пола. Причем, у женщины она состоит из двух одинаковых хромосом - Х, Х. А у мужчины из двух разных - Х, Y. При образовании зиготы первой клетки нового организма - каждый из родителей передает ей по одной хромосоме из этой пары. Женщина, понятно, всегда передает Х. А мужчина - либо Х, либо Y. Соответственно, в зиготе может возникнуть либо набор Х, Х; либо набор Х, Y. Соответственно, и родиться может либо женщина, либо мужчина. Это представляется мне очень логичным прежде всего потому, что математически невозможно придумать более совершенного механизма воспроизводства с равной вероятностью обоих полов.

Гвоздев замолчал почему-то.

- Ну, так и что же? - не вытерпел Глеб.

Гвоздев опять вздохнул.

- В каждом из нас, Глеб, объединены две различные сути материя и дух. Но вы совершенно правы - духовное в нашей жизни более важно, потому что как единое целое развиваемся мы именно к духу.

Глеб не понимал еще - напряженно смотрел на Ивана Сергеевича.

- Как единое целое мы мужской организм, - заключил Гвоздев и, на секунду закрыв глаза, прислонился спиной к стене.

Вольф почему-то испуганно ахнул.

Глава 40. МАТЕРИЯ

Несколько раз пройдя по камере туда и сюда, сев, встав, и снова сев, Глеб, страдая, всплеснул руками.

- Главное, Иван Сергеевич, понимаете - главное в вашем образе все равно остается в темноте. Неужели вы считаете материя независима от духа? Я имею в виду - насколько далеко можно продолжать этот образ? Можете вы представить себе, что где-то во вселенной, помимо "мужских", развиваются "женские организмы"?

Пальцами слегка растирая себе виски, Гвоздев только глаза завел от этих вопросов.

- Глеб, Глеб... Что же вы от меня хотите? Чтобы я сочинил вам фантастический роман? Чтобы один двухлетний ребенок популярно объяснил другому основы квантовой физики? Вы хотите даже более того. Вы хотите разумом познать принципиально непознаваемое им. О том, что человек не видит, он мыслит образами. Физики никогда не видели атома, но образ его присутствует во всех их расчетах. Человечеству лишь очевидно дано понимать, что ближайшие и самые верные образы для категорий "материя" и "дух" - это его мать и отец. В человеческом разуме мы так или иначе можем оперировать одной из этих категорий - материя. Вы же хотите, чтобы я оперировал обеими. Но дух не познается разумом. Я могу лишь сказать вам читайте классиков марксизма: разум - это свойство материи. Произнося, например, "Высший Разум", мы отнюдь еще не произносим - Бог. Произнося "Высший Разум", мы даже еще не произносим - дух. Мы произносим только то, что в самой материи имеется нечто, очевидно недоступное пониманию человеческого разума. Разум - это свойство материи, но только отнюдь не побочное и не конечное ее свойство. Стоит вообще отметить, что эти классики, представив человечеству поразительно алогичные выводы своей философской теории, нигде почти не поступились логикой внутри нее - потому что вся их теория касается только материальной стороны мироздания. Они лишь оставили без внимания некий логический парадокс. А именно: человеку очевидно не хватает разума для того, чтобы сделать выбор между верой и неверием в категорию "дух", и тем не менее выбор этот делают на Земле миллионы людей. Чем же они делают его? Неудобно, впрочем, спорить с отсутствующими. Они, наверное, нашлись бы ответить мне. Что-нибудь вроде: "не хватает его тем, кто делает выбор в пользу духа." Например, Исааку Ньютону и Льву Толстому, не так ли? И мы пришли бы с ними к разговору о присущем человеку зазнайстве.

- Не то, Иван Сергеевич, не то, - поморщился Глеб. Поймите - какие бы образы ни строили мы, всегда все равно останется один - самый главный вопрос: что было раньше материя или дух?