Ибворк. Книга 2 (СИ)

Элизабет очнулась на мягком ложе. Длинный ворс пушистого покрывала уютно окутал её. Девушка протерла глаза и села на кровати. Изумрудного цвета парчовый балдахин, усыпанный натуральными изумрудами, был расшит затейливыми золотыми узорами и свешивался тяжелыми складками. Кровать стояла на маленьком возвышении в довольно большой комнате с яркими богатыми гобеленами на стенах. Окон в комнате не было, но их заменял мягкий свет, льющийся от многочисленных подсвечников. Элизабет на уровне подсознания понимала, что чего-то в этой комнате не хватает, но только не могла понять чего именно. С левой стороны в стене был большой античный камин из малахита. Своим ярким огнем он согревал комнату, отбрасывая затейливые тени на стены. Возле него на полу лежала шкура медведя, и стояли два кресла, обтянутые зеленым бархатом. Правая стена была занята книжными полками. На них красовались книги вперемежку со статуэтками тонкой работы, миниатюрными подсвечниками, гравюрами и всякими безделушками, которых Элизабет не встречала ни в Кровби, ни в Ибворке. Обстановка очень напоминала Обычный Мир. Девушка, будто, оказалась во дворце короля Франции. Резная мебель, канделябры, роскошь и комфорт сочетались в этой комнате. Элизабет тяжело вздохнула и опять упала на кровать. На глаза попался балдахин. Элизабет поморщилась. Для чего он нужен? Надо попросить убрать этот пылесборник из её комнаты.

Она с трудом припоминала недавние события в Тронном Зале. Сердце бешено заколотилось, и слезы выступили на глаза. Вот она, злобная гримаса судьбы. Элизабет должна стать женой Грэкхэма, причем по своей же доброй воле, а Джек обязан жениться на какой-то Лили рода Белкновских. Тело девушки сотрясли рыдания. Ей вспомнилось, как Джек, услышав, что отец собирается жениться на Элизабет, невольно выдал себя, что и вызвало решение Грэкхэма срочно женить сына на злой ведьме. Ведь теперь его сын, обретя потерянное ранее Добро в браке с Джуди, мог причинить ему массу неприятностей.

Элизабет было очень горько и обидно! Она никак не ожидала такого поворота событий. Мысль о том, что Джек станет женатым мужчиной, доставляла ей массу терзаний. Господи, и за что ей это все? Почему Грэкхэм решил женить Джека? Однако вопрос этот был неуместен, так как ответ был более чем очевиден. Грэкхэму нужен был надежный член семьи, полный злобы, а добиться этого от Джека Повелитель Зла мог, лишь женив его на злой колдунье Ибворка. Элизабет было очень больно от всех этих мыслей. Хотя, наверняка, Джеку было еще больнее знать, что его любимая должна стать не его женой, а мачехой. Элизабет задыхалась от сотрясших её рыданий. Ну почему в жизни других людей существует простая любовь, и они создают семьи по любви, без каких-либо условностей. Ей надоело быть не такой, как все. Это чувство очень угнетало её. Она очень скучала по Джеку, ненавидела Грэкхэма, ненавидела Ибворк, но больше всех она ненавидела себя! Она не могла сдержать поток слез, и, казалось, что он не иссякаем. Подушка стала мокрая, а девушка все не могла сдержать слезы. Элизабет не заметила, как силы покинули ее, и она провалилась в спасительное забытье.

Едва открыв опухшие от слез глаза, Элизабет туманным взглядом обвела уже знакомую ей комнату. Похоже, что никто не посещал её. Хотя нет, на небольшом столике с короткими резными ножками, красовался серебряный поднос с разнообразными яствами. Девушка ощутила явное желание поесть. Действительно, она даже не знала, сколько времени она провела в забытье в этой комнате. Возможно сутки или двое. Но чувство голода подсказывало, что этот срок был немаленьким. Осторожно спустив босые ножки на пол, Элизабет ощутила мягкость пушистого ковра изумрудного цвета с витиеватым орнаментом песочного цвета. Девушка подошла к столику, выбрала самое большое красное яблоко и сочно откусила. Неторопливо жуя, она вновь осмотрелась, задумчиво двигаясь по комнате. Изящные комоды и шкафчики на резных ножках из дуба добавляли шика интерьеру комнаты. Только сейчас Элизабет поняла, что вся комната была выдержана в нежно изумрудных и песчаных тонах. Все было изыскано и со вкусом, кроме злосчастного балдахина, который ей категорически не нравился. Элизабет остановилась и вновь посмотрела на балдахин. Она задумчиво наклонила голову и взялась за подбородок. А может, зря она столь критично отнеслась к нему? Не настолько уж он был плох, если смотреть на него со стороны. Балдахин придавал комнате завершающий штрих и добавлял великолепия. Тяжелые, и в то же время изящные, волны парчи величественно обрамляли ложе. Элизабет приподняла бровь и улыбнулась, поймав себя на мысли, что он ей начал нравиться.