Ибворк. Книга 2

Путеводный Огонек отвел Элизабет к двери для слуг, которая вела в псарню. Массивные двери не отличались чистотой, но зато удивляли прочностью. Казалось, что их не пробил бы даже взрыв динамита. Так же двери, похоже, обладали неким подобием интеллекта, так как им заранее был передан приказ выпустить оборванку, чтоб она вычистила псарню. Скелеты, стоявшие у дверей злобно таращились на девушку своими пустыми глазницами и, громыхая костями, подтолкнули её к дверям, которые с жутким скрипом стали отворяться, впуская в замок дневной свет.

У Элизабет даже дух захватило. Так давно она не могла полной грудью вдохнуть свежего воздуха свободы. Только зря она, конечно, подумала про свободу, так как за дверями хоть и не было стен, но были невидимые ограждения, которые никого и никуда не выпускали. Выйдя на улицу, Элизабет вначале даже немного ошалела от ощущения свободы, и первое, что она сделала, она бросилась прочь от ненавистных стен. Она стремительно бежала в сторону леса, даже не подумав о том, что если бы здесь была хоть малейшая возможность для побега, то её никто бы сюда не выпустил.

Все кончилось тем, что она со всего размаху налетела на невидимую преграду, больно ударившись лбом. Потирая ушибленное место, Элизабет аж заплакала от обиды. Вот она, — свобода, в одном шаге! Такая близкая и недосягаемая! Плач перерос в рыдания, когда Элизабет услышала, как кто-то недалеко от нее смеется.

— Опять новенькая! — голос аж прерывался от смеха.

— Да они все делают одно и то же! — вторил ему другой.

— А мне все это кажется таким скучным и предсказуемым! — пожаловался третий.

Потирая ушибленный лоб, Элизабет стала озираться по сторонам. Стая собак благородных пород сидела вокруг нее полукругом и откровенно потешалась над её печальным положением.

Элизабет всегда любила собак, но только не сейчас! Ей было так обидно и больно, так хотелось на свободу, а тут эта свора забавлялась, глядя на нее.

— А ну перестаньте! — раздался чей-то звонкий голос.

Видно хозяин этого голоса пользовался авторитетом среди собак, так как довольные ухмылки исчезли с нахальных морд, и круг псов разомкнулся, пропуская вперед огромного рошмейстерона с длинной пушистой шерстью.

— Лео! — воскликнула Элизабет, не веря своему счастью.

В тот же миг она висела на шее у добродушного Пса, с которым ей пришлось пережить многое в то время, когда они с Тамрэтой только попали в Ремэт. Это был прекрасный верный друг, на которого всегда можно было положиться. Слезы счастья выступили на глазах обоих. Они так давно не видели друг друга! Даже Лори вылезла из-за пазухи девушки и присоединилась к всеобщим объятьям.

— Леди, я так часто вспоминал вас, — дрожащим от волнения голосом говорил здоровяк. — Я так переживал по поводу всего того, что происходило в замке!

— Откуда ты знаешь, что происходит в замке? — удивилась Элизабет.

— Вы забываете, что у нас в стране говорят не только собаки, птицы, но и червячки и крысы. Крыс много в подземелье замка. Они многое слышат от призраков, а потом разносят новости по всему замку и его окрестностям. Так что мне известно многое. Только жаль, что помочь я ничем не мог вам. Это очень печалило меня.

— А как ты? Тебе хорошо здесь? — перебила его Лиз.

— О да, Леди, не беспокойтесь за меня! Моя родословная выделяет меня среди всех остальных. Но я не зазнаюсь и поэтому у меня со всеми очень хорошие отношения. Нас часто Господин берет на охоту. Это прекрасные дни! Можно лапы размять. Но что у вас за странный наряд?

— Это Джуди издевается надо мной как хочет. Её извращенный разум подсказывает ей много всего занятного.

— Да, наслышан я об этой дамочке. Пренеприятная личность! Как жаль, что вы в такой зависимости от нее! Но еще больше я сожалею о Леди Тамрэте. Она была такой доброй Госпожой, а теперь, говорят, она мало чем отличается от мадам Джуди.

— Это ты правильно подметил. Они стали чем-то похожи. Так жаль!

— Не стоит печалиться из-за этого, — попытался утешить её Лео. — Она не помнит себя прежнюю и поэтому нынешнее положение злой Госпожи совсем не удручает её.

— Пожалуй, ты прав, — улыбнулась девушка и нежно потрепала шелковистую шерсть. Её пальцы утопали в густой шерсти добродушного Пса. — Однако мне некогда отдыхать.

Элизабет вспомнила про предстоящую работу и спохватилась. Отпустив Лео, девушка встала, глядя на огромную псарню, не блещущую чистотой. Видимо здесь давно не прибирали, чтобы ей досталось побольше работенки.