Ида

Эдивар хохотнул. Он даже с интересом смотрел на людей, с которыми прожил под одной крышей не один год. Малиса уткнулась в плечо мужа и надрывно всхлипывала, а сам Андел поджал губы, но пока не произнес ни слова. О чем он думал, Иллису и колдуну было безразлично, однако юноша решил потянуть время еще немного. Да и не будет иной возможности узнать обо всем произошедшем правду, только теперь, и он не стал отказывать себе в удовольствии пожить еще немного.

— Как вы смогли завладеть сознанием Иды?

— Малиса по нашей договоренности привезла мне ее волосы, которые выдрала в драке, — как-то даже охотно ответил Эдивар.

— Виш так и думал, что драка была неспроста, — произнес студент. — Но тогда вы сговорились…

— Да, сговорились мы намного раньше, — кивнул колдун. Похоже, ему нравилась беседа, а может и собеседник. Возможно, он уже воспринимал младшего Фраша самим собой, потому и разговаривал с ним едва ли не как с добрым другом. — Впервые мы разговаривали с ней за полгода до свадьбы Иды и Андела, может, немногим больше. Малису тогда родители повезли развеяться в Байле, там жила тетка ее матери. Я тоже жил там. Мне в ту пору было двадцать пять, и я только открыл свою практику целителя. Меня пригласили успокоить душевную боль девушки, брошенной вероломным женихом. Я пришел, но Малиса отказалась от лечения. Она спросила, могу ли я наслать на ее соперницу какую-нибудь неизлечимую хворь? Я тогда заверил, что могу, и это сказалось лучше всякого лечения. Она сразу воспрянула духом. В общем, я ее обманул и ничего делать не собирался. Зачем мне было портить себе репутацию или вовсе попасть на крючок закона?

— Он врет! — воскликнула Малиса. — Он всё врет! Да, я была тогда очень зла, да, я хотела, чтобы эту мерзкую Ласточку окидало бородавками, и тогда бы Андел бросил ее. Кто захочет жить с жабой? Эд обещал, но ничего не происходило, а потом он сам нашел меня…

Лиран обернулся к жене. Он с минуту сверлил ее взглядом, затем поднялся на ноги и отошел к окну. Малиса вскочила следом, но Андел вытянул руку и мотнул головой.

— Милый, — прошептала женщина, комкая в пальцах платок, — умоляю…

— Сядь, — глухо велел ей муж. — Сейчас сядь.

Она все-таки послушалась и тяжело опустилась на диван. Рыдания вновь сотрясали Малису, но дела до ее переживаний никому не было.

— Нашел, — кивнув, продолжил Эдивар. — Тому была причина. В разговоре с теткой матери Малисы я узнал, с кем Ливиды состоят в родстве. Услышав фамилию Фраш, я начал наводить справки и узнал, что Шэдар не просто их однофамилец.

— Шэдар? — переспросил Андел. — Он тут при чем?

— Он самый, — ответил Патир. — Так вот узнав всё это, я и нашел Малису. Всё просто. Фраш не любит дельцов, но уважает ученых, а Андел получил начальную степень по окончании своего училища. Малиса, выйдя за него замуж, могла просить помощи у родственника, обиженного на весь свой род. А тут, пусть и дальняя, но все-таки родня, еще и девица, которая уважает желание жениха заниматься наукой. Почему нет? Но чтобы убедиться, я подсказал ей написать Шэдару. Она исполнила, Фраш ответил. И с этого момента Литтиде Кайель не осталось места в нашем общем будущем. Вот тогда я и велел заполучить какую-нибудь вещицу Иды, хотя бы волосы. Она вновь исполнила. Мы условились встретиться в Ланасте, куда Малиса попросила родителей отвезти ее на время свадьбы. Там она передала мне волосы, и малышке Иде приснился сладкий сон…

— Тварь! — гаркнул Иллис, взбешенный той легкостью, с которой колдун рассказывал о прошлом.

Он не чувствовал своей вины, он был всем доволен и собирался наслаждаться жизнью дальше. Но не Иде, не самому Иллису не оставил даже толики надежды. Их уже не существовало! А Эдивар Патир просто закрывал сейчас эту страницу своего прошлого. Ставил точку откровениями, чтобы войти в новую жизнь без багажа незаконченных дел.

— Он заставил ее надеть свадебное платье и бежать! И она бежала до самого Давра там, где ее никто не видел! — прокричал в своей ярости юноша. — Лети, Ласточка, так сказала эта тварь. И она летела, пока не упала мертвой на дорогу. А потом в Давре он нашел ее, исцелил тело и влил немного своей силы, а после погрузил в стазис. Ее так и похоронили в той могиле, на которую ты, Андел Лиран, еле тлеющий Огонек, так и не пришел.

Ты так хотел, чтобы она жила в твоей памяти, а она и жила! Спала в могиле вечным сном, всё такая же юная и нежная, пока твой Эдивар ни пробудил ее и не отправил за моей жизнью! И если бы ты думал об Иде, а не о себе, то непременно решил бы перевезти прах в Фелит, чтобы ее душа обрела покой. И вот тогда ты бы увидел что твоя Ласточка не изменилась с той минуты, когда ты видел ее в последний раз! И возможно, сумел бы исправить несправедливость.