Ида

— Так мы и так почти у меня, — ответил Фрад и махнул рукой за спину Виш: — Вон мой дом.

— Давай мы там и подождем. А как придет твой ведьмак, так и пойдем в ту развалину, — сказал Виш, но его собеседник мотнул головой.

— Жена моя дома. Узнает, с кем я дружен, всем выболтает. Идем. — Его спутники всё еще колебались, и Фрад нахмурился: — Если не хочешь помощи, зачем тогда пошел? У меня дел по горло, а я на тебя время трачу. Не хочешь, иди тогда свой дорогой, а я своей.

Он и вправду обошел ведьмака с девушкой и зашагал прочь, но Виш остановил:

— Да постой ты! Я же не отказываюсь, просто боязно. Но раз так, то пойдем, дочка-то дороже.

Фрад вздохнул и обернулся:

— Ну ладно, — проворчал он и напомнил снова: — Я же потому и просил делать, что скажу, и ты обещал, а споришь.

После этого опять обошел своих спутников и направился к дому. Виш и Ида последовали за ним.

— Там есть кто? — шепотом спросил ведьмак у своей подопечной. Она отрицательно покачала головой, дом был пуст.

За пустырем начинался молодой лес. Вырос он относительно недавно, потому что пустырь явно когда-то был не пустырем. Среди травы можно было увидеть остатки каменной кладки, но какое-то время назад строения окончательно уничтожили, и природа начала захватывать освободившуюся территорию.

— А что тут было раньше? — спросил ведьмак уже с искренним любопытством.

— Усадьба стояла, — не оборачиваясь, ответил Фрад. — Говорят, отсюда Роксум и начался. Это ж фамилия прежних землевладельцев. Потом то ли род прервался, то ли места эти покинули. Вот и растащили их дворец. Там, — он указал на лесок, — еще есть остов здания, а тут всякие пристройки были.

— А-а, — протянул Виш. — Вон оно как. Я о Роксумах ничего не слышал.

— Да и я толком не знаю, — усмехнулся знакомец. — Образованные больше расскажут, а мне неинтересно. Живу да радуюсь.

— Это верно, — одобрил его слова ведьмак.

Дом и вправду был развалюхой. Крыша сквозила дырами, в задней стене на было куска кладки, окна зияли пустыми проемами. Вроде бы удержать здесь кого-то против силы было невозможно, как и остаться здесь для ожидания. Даже присесть было не на что. Пыль, грязь, паутина — вот и всё, что тут имелось.

— Где ж нам ждать? — изумился Виш. — Мы только извозимся тут, потом и в карету не пустят.

— Туда иди, — Фрад указал на проем без двери. — Там есть, где присесть.

Ида первой направилась в указанном направлении. Она шагнула в дверной проем, сделала шаг и… полетела в дыру в полу, до того скрытую плетеным ковриком. Виш порывисто развернулся и на голову ему обрушился удар. Глаза ведьмака закатились, и Фрад, столкнув его в подпол, закрыл крышку ловушки. После придвинул сверху большой камень, отряхнул руки и, усмехнувшись, направился прочь, не забыв громко произнести:

— Ждите гостя, я свое слово держу.

Когда ведьмак пришел в себя спустя время, то обнаружил, что голова его покоится на коленях подопечной. Она поглаживала его и молчала. Виш пошевелился и со стоном сел. Горло тут же свело спазмом, и мужчину стошнило. Рядом зашуршала девушка, и он сипло велел:

— Не двигайся, извозишься.

После достал свой пучок-свечку, дунул на нее и ощутил новый приступ тошноты.

— Держи, — ведьмак сунул Иде пучок и на некоторое время застыл с закрытыми глазами.

Вскоре губы его зашевелились, и когда Виш открыл глаза, чувствовал он себя немного лучше — заклинание помогло. Оглядевшись, мужчина криво ухмыльнулся и покачал головой. Впрочем, тут же покривился и потер пальцами виски. Голова меньше, но все-таки продолжала болеть.

Они находились в глубокой узкой яме, выход из которой закрывала крышка. Это было больше похоже на темницу, чем на место для хранения солений, и похоже, именно, как темница и была устроена. Должно быть, Фрад уже не в первый раз заманивал сюда простофиль.

— Ну что, девонька, — произнес Виш, — мы с тобой попались. Не скажу, что я этого не ожидал. Кажется, скоро мы увидим того, кого хотели найти.

Ида не ответила, она не сводила взгляда с ведьмака, то ли ожидая продолжения, то ли предчувствуя скорое свершение мести. Но страха или волнения не было. Впрочем, подобных чувств девушка не обнаружила в себе ни разу. Нелюбовь к темноте и одиночеству, пожалуй, были единственными ее слабыми местами, если это можно было так назвать.

Виш отполз в сторону от собственной рвоты, снял с плеч мешок и раскрыл его.