Читаем Идеал воспитания дворянства в Европе, XVII–XIX века полностью

Колледж Кутелли начал свою работу благодаря двум указам вице-короля (от 15 июня и от 31 августа 1778 года). Они предписывали «немедленное открытие» учреждения и бесплатный прием туда двадцати «юных дворян» из Катании и Валь-ди-Ното, которых должна была выбирать Королевская учебная комиссия Палермо (Reale Deputazione degli Studi di Palermo)[865]. Указы регламентировали и функционирование двух пансионов, одного в Палермо (Convitto Real Ferdinando)[866] и одного в Мессине (Convitto Real Carolino), которые король брал под свое покровительство, а также содержали Инструкции по порядку и правильному управлению [колледжа] в соответствии с желанием основателя (Istruzioni per la disciplina e per l’amministrazione giusta la mente del Fondatore)[867]. Колледжу были пожалованы 500 золотых в год[868], а также учебные материалы из бывшего иезуитского коллегиума, преобразованного в Школу искусств и ремесел для простолюдинов (Casa di educazione per la bassa gente)[869].

«Новые аристократы» Сицилии понимали потенциал образования и активно поддерживали, по выражению маркиза де Виллабьянки (Villabianca), «школу для настоящих дворян». Они презирали иезуитскую образовательную модель не меньше, чем сами Бурбоны, полагая, что она «не от мира сего», что она не в состоянии вырастить «национальный управленческий класс», способный легитимно править на острове вне зависимости от того, какой король сидит на престоле[870].

Французская революция и последовавшее за ней в 1798 году вторжение наполеоновской армии в Неаполитанское королевство привели к приостановке реформ Бурбонов в образовательной и научной сфере. Это оказало негативное воздействие на большинство учебных заведений Сицилии, продолжавших по инерции работать и в годы английского протектората (с 1811 по 1814). Для колледжа Кутелли эти годы тоже оказались нелегкими. Как указывают документы, несмотря на высокие доходы, колледж с трудом справлялся с организацией регулярного преподавания. Причиной было плохое управление и отсутствие «прочной и надежной системы, обеспечивающей хорошее образование»[871]. Решение проблемы попытался найти король Фердинанд III Сицилийский. В 1789 году он внес ряд изменений в Инструкции[872], а в 1791‐м увеличил число администраторов с двух до четырех[873].

В 1817 году, после Реставрации и объединения двух южных королевств в Королевство обеих Сицилий, король Фердинанд I принял решение отдать все общественное образование на острове, в том числе колледжи «всех общественных классов», под контроль Комиссии по народному просвещению и образованию (Commissione di Pubblica Istruzione ed Educazione)[874]. Несмотря на новые правила, колледж Кутелли по-прежнему имел привилегированный статус, подобно дворянским колледжам в Палермо и Мессине. Хотя по вопросам обучения и нравственности колледж находился под надзором Комиссии по народному просвещению, он продолжал придерживаться «совершенно иных норм, нежели те, что были предусмотрены правилами Комиссии»[875] как в административных вопросах, так и в назначении и смещении преподавателей – согласно его уставу, все это по-прежнему находилось в исключительном ведении декана.

С 1 сентября 1836 и до 1851 года управление колледжем Кутелли находилось в руках «братьев-сомасков» – Конгрегации регулярных клириков Сомаски, основанной Джироламо Миани (Girolamo Miani) в 1534 году, а с 27 декабря 1858 по 1860 год – иезуитов, получивших разрешение вернуться на Сицилию[876].

<p>Учебные программы: традиция и новации</p>

Проанализированные нами источники описывают учебные программы в три различных периода: в эпоху «реформ» (1778–1789 годы); сразу после Реставрации, когда образование находилось в ведении Комиссии по народному просвещению (1818 год); и, наконец, во время управления отцов-сомасков (1836 год). Инструкции, утвержденные в 1778 году, вкратце излагают требования к учебному процессу, действовавшие в первые годы существования колледжа. Кроме того, документ подробнейшим образом описывает каждый аспект типичного ученического дня: пробуждение, минуты молитвы и бдений, приемы пищи, гигиена, дисциплина, досуг[877].

В колледж поступали мальчики в возрасте от 10 до 14 лет, которых отбирали, следуя социальным критериям. Кроме бесплатных мест (piazze franche), предоставлявшихся в соответствии с завещанием Кутелли, в колледже были места и для платных учеников – но только тех, кто мог доказать, что происходит от знатных семей Катании и Валь-ди-Ното – обширной территории, включавшей в XVIII веке нынешние округа Сиракузы и Рагузу[878].

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги