Идеал воспитания дворянства в Европе, XVII–XIX века

Целью проекта Кутелли было сохранение государства и в первую очередь высшего класса в государстве, включавшего его ближайших родственников. Нападать на его родственников […] было бы несправедливо. […] Что же касается дворянства, которое он хотел облагодетельствовать, об этом уже нет смысла говорить. Дворянство, лишенное своих прежних экономических, моральных и политических привилегий, которыми оно обладало по феодальным законам, уже ничто с юридической точки зрения; оно может быть [лишь] выражением тщеславия. […] Если бы основатель [Кутелли] писал свои правила сейчас, он бы не стал добавлять это условие, которое звучит непрактично и смехотворно[897].

Майя Лавринович Соединяя «благосостояние с общею пользою» Классы подготовки домашних наставниц для дворянских детей в Московском воспитательном доме в 1810‐х – начале 1820‐х годов [898]

В статье реконструируется история выпускниц, окончивших класс наставниц Московского воспитательного дома в 1818–1822 годах. Источниковой базой реконструкции является комплекс документов Опекунского совета этого учреждения, хранящийся в Центральном городском архиве Москвы[899]. По завершении обучения они были приняты на службу домашними наставницами детей в семьи дворян провинциальной России, поэтому логика исследования заставила меня обратить внимание на семьи дворян, воспользовавшихся возможностью выписать себе наставницу со столичным образованием. Дворянская образовательная модель определила содержательную часть подготовки наставниц в 1810‐х годах. Образовательные запросы провинциального дворянства сформировали особую социальную нишу для выпускниц Московского воспитательного дома, а те в свою очередь усвоили стандарты знаний и поведения, которых требовал статус дворянина. Это сочетание позволило им найти свое место в жизни.

В силу самого характера используемых источников[900] в начале статьи на первом плане неизбежно оказываются сами воспитанницы и только затем – дворянские семьи, в которые они поступили на службу. Прежде чем перейти к вопросам учебной подготовки наставниц и истории формирования класса домашних наставниц в Московском воспитательном доме, я остановлюсь на общественном и педагогическом контексте его создания. Затронув историю первого выпуска и выпускных экзаменов, я перейду к вопросу о том, как дворяне получали информацию о потенциальных наставницах из Москвы, а в завершающей части статьи прослежу их перемещения наставниц между семьями.

Общественный и педагогический контекст создания класса наставниц

История домашнего образования была предметом активного изучения в конце XIX – начале ХХ века и вновь стала привлекать внимание исследователей начиная со второй половины 1990‐х годов[901]. В силу закрытости самой сферы домашнего образования основные источники, проливающие свет на это явление, – мемуары и личная переписка. О. Ю. Солодянкина[902] и Н. Л. Пушкарева[903], плотно работавшие с подобными документами, вычленили основную проблематику и отчасти также ключевые мифологемы, связанные с данной сферой. Вплоть до сегодняшнего дня постановка вопроса о домашнем образовании дворян подразумевает обращение к теме французских гувернеров[904]. Действительно, определение к детям домашнего учителя – одного или нескольких по разным предметам – было самым обычным, хотя и не всегда финансово доступным способом обучения дворянских детей. Дело в том, что екатерининские всесословные школы были не слишком привлекательными для дворян, а в обучении девочек полагали необходимым делать упор на словесность и рукоделие[905]. В итоге вплоть до 20‐х годов ХIX века дворянство предпочитало учить своих детей именно дома[906]. При этом к концу XVIII века вырос профессиональный уровень учителей: он не шел ни в какое сравнение с тем, каким приходилось довольствоваться ранее[907]. Более доступным способом дать детям образование были частные пансионы: дорогостоящие и привилегированные в столицах и более дешевые и хуже организованные – в провинции[908]. Они представлялись наилучшей альтернативой светскому государственному школьному образованию[909].