Идеализм-2005

В нескольких метрах от нас красивая нацболка в черном пальто, короткой юбке, колготках и ботинках Getta Grip травит в упор из газового баллона кремлевца с нехилой такой арматуриной в правой руке. Зажигаю фаер, сую в нашистский ебальник. Меня чем-то бьют сзади. Падаю. Товарищ Кр. Вл. хуярит врага огромной бейсбольной битой — прямо в макушку. Продажный хулиган ложится, я поднимаюсь. Кр. Вл. машет битой дальше. Темнота, в ней люди в окровавленной одежде, крики, газ, соленый привкус победы.

На нашем правом фланге, где работает моряк со своей группой, враги бегут. Через две секунду по тапкам дают все остальные. Хватаю одного за шкирку, сую пару раз кулаком в ебальник. Сразу подбегают еще несколько нацболов, начинают жестоко затаптывать упавшего кремлевца. Нехуй падать. Для нашиста это обернется больницей, конечно же.

Повсюду вокруг — остатки фаеров, битое стекло, гильзы от «ударов», брошенные респираторы. Несколько трофейных шапок Fred Perry, Lonsdale нацболы рассовывают по карманам — что с голытьбы возьмешь.

— Да, Рома, прыгнули, — рыжеволосая Ольга Ф. говорит по телефону, — да, дали пиздюлей.

Командир Юго-Восточного звена звонко смеется:

— Слава Партии, Рома! Увидимся — расскажу.

* * *

Война в тот день не закончилась. Назир получил сильный ожог лица от фаера. Его отправили в травмпункт в сопровождении Жени К. и Жени 3. Прямо под вывеской с красным крестом на них прыгнули пятеро кремлевцев с арматурой. Черноморец отправился на заслуженный отпуск в больницу с травмой головы.

Новостной эфир заполнили сообщения о победе Партии на «Авиамоторной». Пресс-служба движения «Наши» выпустила очередное заявление, что они никакого отношения к нападениям не имеют, что их блядская контора «за дедов и против фашистов», а нацболы — наоборот. ГУВД Москвы опровергало сообщение о двух драках с политическим подтекстом и несло какую-то ахинею, якобы двое пикетчиков поругались межу собой и надавали друг другу подзатыльников.

Но для тех немногих, кого это интересовало, факты были очевидны. Администрация президента навязала Партии уличную войну — и мы выиграли. Мы были последовательны, мы были готовы к жертвам. Поэтому мы и ту хуйню нашистскую перемололи, она нас не остановила, как не останавливали раньше ни пытки чекистов, ни тюремные сроки. Да, мы старались серьезно относиться к тому, что делали. Для некоторых из нас это была единственная мечта, единственная страсть.

Наверное, вечером того же дня ФСБшники и менты решили закрывать нас за наши уличные победы. А в какой-то чекистской голове начала вызревать идея подключить к жандармской работе убийц из подмосковного УБОП.

Нижний Новгород, Горьковский автозавод.

Мы сидели в подвальном зале «Кружки» на Чистых прудах. Рома и я.

— Доехали нормально, но «хвосты» были. Еще в Москве стрем какой-то был, помнишь?

— Помню, — ответил мне Рома. — Сбросили?

— Да, — я замолчал на пару секунд, — на все сто уверен, что да.

— Откуда уверенность такая?

— Мы до вокзала не доезжали, конечно, раньше с автобуса соскочили. Все равно, когда в метро спускаемся — как чувствуем, что-то не так. Утро, и знаешь, чувствуется присутствие непонятных типов каких-то помятых. Но помятых не натурально как-то, понимаешь? С виду бомжи, но больно гладкие. Не пахнут даже. Все по стандартной схеме сделали, конечно. Когда уже из вагона выбегаем, народ расталкиваем, один, что с понтом спал на сиденье напротив — за нами ломится. Не успел. Еще три раза «хвосты» проверили. Чисто вроде все было.

— Понятно. Ну, будем надеяться.

— Да ровно все, уверен. И Лена тоже. Мы потом полдня эту улицу Янки Купалы искали. Ну, улица, где вписка. Смотрели «хвосты» все время. Чисто.

— Хорошо. Что с объектом?

— Решили заводоуправление захватывать, — я наклонился над столом, понизил голос, — самый нормальный вариант получается.

— А как с цехами? Елена Васильевна что-то с этим думала.

— Попасть тяжело, на проходных охраны много, колючка по периметру. И территория ГАЗа ну совсем огромная. Три дня ее смотрел с разных сторон, мороз пиздец был. На проходные местных можно отправить. Листовки чтобы раздавали. Ну а партийный спецназ, наверное, внутрь. По обычной схеме, прорыв.

— Ладно, тебе и Елене Васильевне видней, вы на месте были. Что там с охраной?

— Типаж «секьюрити», — проводя разведку, Лена всегда делили службы безопасности на три категории: «сторож», «охранник», «секьюрити». — Но справимся, как всегда.

— Хорошо. В общем, молодцы, — Рома откинулся на спинку стула и затянулся сигаретой, — я в вас не сомневался. А регионалов, что в Москве собрались, начнет отправлять по одному, по двое.

— У Лены и тех нижегородцев, что в курсе подготовки, все готово, чтобы встречать.

— Знаю. Что там с твоим Дарвином? Он в теме?

— Да, я говорил с ним. Сказал, что ехать в другой город придется. Только он немного нервничает. Первая акция все-таки. Родственники мозг ебут. Он им успел рассказать, что с экстремистами связался.

— Он про эту стрелу в курсе?

— Да, должен подойти.

— Ну ждем тогда.

Рома закурил еще одну.