Идеальна для меня

— Удивительно, — хмыкнул этот психически нездоровый тип, разводя руки в стороны и обращаясь куда-то к потолку, будто какой-то импульсивный итальянец, — Ты готова отказать мне в помощи, хотя я откровенно дал тебе понять: живой тебе на улицу не выйти! — он резко посмотрел на меня с такой неподдельной жалостью, что стало тошно. — Только к чему эти жертвы? Как ты можешь прощать Шульцу все это… Любовь поистине глупа и слепа! Как вы делите его с Авророй: по четным дням он спит с тобой, а по не четным — с ней, мм? Или вы делаете это втроем? Уверен, Шульц обладает каким-то невероятными способностями, раз такая красавица, как ты, идет на всю эту мерзость…

Я отряхнулась, будто от пощечины, и сжала пальцами края кресла. Тело мое затряслось, а на глаза навернулись слезы. «Неужели Аврора уже успела рассказать СМИ про ребенка? Или Конрад уже официально признал будущего наследника?»

— Я слежу за своим конкурентом, — будто ответил на мой внутренний вопрос Майер. — Наблюдение круглосуточное. К тому же, есть парочка моих людей в его охране. Так вот, вчера вечером Аврора Шульц прибыла к Конраду Шульцу в пентхаус и вышла из него только сегодня утром, — порывшись в своем телефоне, Майер открыл нечто его интересующее, а затем протянул мне. — Любуйся, Браун. Почему ты просто не можешь выйти со мной? Небольшая ревность Шульца нам обоим не повредит, не правда ли?

Нехотя приняв сотовый, я опустила взгляд и пролистала серию фотографий, где Шульц лично встречает Аврору у порога дома и целует в щеку, провожая внутрь за талию. Это мог быть другой день, но цветочное оформление вокруг центрального входа меняли каждые две недели, и то, что на фото, было абсолютно новое. Это мог быть фотомонтаж, но я сама неплохо разбиралась в «Фотошопе» и знала: это не он. Кадры подлинные.

И даже не зная всех обстоятельств, можно было резюмировать пару фактов: вчера вечером Конрад вполне себе прекрасно передвигался самостоятельно и… провел ночь с Авророй. Этого осознания мне хватило, чтобы прекратить ставить бывшего босса выше себя самой, будто он был более ценен и важен. Я не хотела рушить жизнь мужчине и при всем желании никогда не смогла бы этого сделать. Но отныне мне стало наплевать на все вокруг, внутри поселились тоска, боль и обреченность.

— Я не буду ничего говорить, — выдохнула я, отворачиваясь и откидывая телефон на пол. Я будто слышала этот сладкий аромат духов Авроры и ее елейный голосок. — И если ты сделаешь какое-то заявление в отношении меня — буду все опровергать.

— Как скажешь, Эмми, — равнодушно пожал плечами Филипп, направляясь к выходу из комнаты, и уже у двери он вдруг замер, кинув мне на закрытый шкаф, к которому я так и не притронулась, ведь там не могло быть моих вещей. — Открой его, найдешь сюрприз. Думаю, это платье для тебя значимое.

Майер ушел прочь, так и не сказав, что именно он имел в виду. Конечно же, речь шла о красном шелковом платье, полностью восстановленном, готовом к носке здесь и сейчас. Но для сегодняшнего выхода стилист подготовил мне деловой темно-бардовый костюм и черную блузу. Волосы были собраны в высокий хвост, а ноги оказались украшены милыми кремово-ванильными балетками.

Конференция началась в двенадцать часов, Майер разрешил мне поприсутствовать в качестве гостьи, и, как бы мне ни хотелось отказать, я воспользовалась возможностью узнать что-то полезное о его работе. Только кроме скучной статистики, а также отчетов каждого отдела за прошлый квартал, ничего не получила. Все происходило на первом этаже «треугольника», и именно у центрального входа в это здание столпились обещанные журналисты. «Он вообще хоть иногда покидает свое убежище?» — нервно топая ногой, подумала я.

— Почему ты не выходишь? — резко развернувшись к Филиппу, я уперлась в него требовательным взглядом. Он словно испытывал меня на прочность и ждал, когда степень терпения перевалит на отметку «напугана до обморока».

— Еще пару минут, — обворожительно улыбаясь, хмыкнул мужчина, а затем достал из нагрудного кармана черные очки. — Возьми и надень их, чтобы вспышки не слепили.

— Как заботливо, — с сарказмом протянула я, отворачиваясь. — Нет. Как-нибудь потерплю.

Впервые с момента нашей встречи Майер явно вспыхнул от ярости, лицо его заметно покраснело, а глаза почернели. Он бескомпромиссно расправил дужки и грубо надел их на меня сам, заглядывая в глаза и чеканя по слогам:

— Ты будешь в этих очках.

— Почему вдруг?.. — голос охрип от внутреннего волнения и ощущения чего-то плохого. Я не могла отделаться от чувства, что не в ревности дело. Подобное вряд ли как-то заденет Конрада. Разве что потешит завышенную самооценку Майера…

— Идем, самое время, — мужчина резко перебил меня, остановив поток речи вытянутой рукой. Он внимательно всмотрелся в толпу и заметил там что-то для себя важное. Что именно — я совершенно не поняла.