Идеальна для меня

Положив руку мне на талию, Филипп неторопливо повел меня на выход. Пол под ногами будто пульсировал, а дыхание предательски ускорялось. Во рту пересохло, а желание сбежать граничило с полным абсурдом. «Ты в своем уме, Эмми! И сможешь проконтролировать Майера. Он тебя не переиграет. Если мужчина начнет лгать — сможешь все опровергнуть!»

Двери уже открывались, я уже слышала первые вопросы от репортёров, относящиеся сугубо к делам компании Майера, как вдруг мужчина вложил мне в руки телефон и шепнул на ухо:

— Смотри, что у меня есть. Не правда ли, прелесть, а?

Я нехотя опустила взгляд, всматриваясь в экран монитора, пока Филипп ускорил шаг и поставил меня прямо на стойку около прессы.

— Дорогие, я рад привставать вас здесь, у подножья моей компании, которая в будущем, несомненно, будет известна на весь мир, — театрально возвышенно начал Майер, прижимая меня к себе все ближе и ближе. — К счастью, у меня сегодня есть несколько прекрасных новостей, и я буду рад поделиться ими с вами лично!

Я не слышала его слов, пульс барабанил в ушах, как сумасшедший, а ноги перестали слушаться, потому Филиппу буквально пришлось держать меня на руках.

На видео была я и Конрад в том самом роковом зимнем саду. То, как он срывает мое платье, отбрасывая его в сторону. То, как я соглашаюсь на минет в обмен на его условия. Съемка велась с довольно дальнего расстояния, но камера была великолепная — разглядеть можно было мельчайшие подробности.

«Этого не может быть! — слезы навернулись на глаза, губы затряслись. — Боги, нет! Нет, нет, нет…»

— Позвольте представить вам будущую госпожу Майер — Эмми Браун. В самое ближайшее время она станет моей женой, — тем временем протянул Майер, а я пыталась вернуться в реальность, но вид меня же самой, отсасывающей Конраду на коленях, просто перевернул реальность, лишая гравитации. — Предвещая дальнейшие пересуды: сегодня мы узнали, что моя невеста беременна. Да, от другого. Но ребенка буду воспитывать я, и это никак не влияет на наши чувства и отношения. Это все, господа. На этом официальное обращение окончено.

Пространство стало двумерным, голоса вокруг начали двоиться. Перед глазами крутились кадры моего собственного падения. Того, что я хотела бы забыть или оставить под замком в недрах памяти. Майер видел минет! Он заснял это… Я отчаянно переводила взгляд из стороны в сторону, пытаясь сказать хоть слово. Потому что Майер лгал! Я не была его невестой, тем более — беременной от другого. Но происходящее казалось каким-то страшным сном, ведь горло онемело, а словам просто не получалось вырваться наружу.

— Я… Подождите… — пыталась выдавить, рыча от злости и отчаянья. — Я не… То есть…

И тут на глаза попался Он — стоящий в первом ряду. На мужчине была черная одежда и накинутый на голову капюшон, но узнать его получилось без труда. Ведь еще вчера я видела его лицо на записи камеры наблюдения.

— Папа… — ахнула я в полголоса, вцепившись в руку Майера до посинения, совершенно не понимая, что вообще делаю. Кажется, Майер говорил что-то еще, но я больше не могла разобрать и буквы.

Потому что Джек Браун смотрел на меня так, будто я была свежим стейком, за процессом приготовления которого он с жадностью наблюдал. Его глаза были безумны и в то же время умны, напитаны жизнью, как у маньяка, сделавшего этот выбор осознанно. От вида отца по моей спине поползли мурашки, а инстинкт самосознания вопил, что есть мочи: «Беги, Эмми! Беги!»

Но этого не потребовалось, потому как Майер завел меня обратно в здание. Выход к прессе продлился ровно две минуты, но эти две минуты решили многое.

Часть 63

— Что это было? — в ужасе прошептала, держась за живот и пытаясь успокоиться. Я не могла стоять на ногах, потому как перед глазами все тут же темнело, а тело начинало непроизвольно дрожать.

— Ничего такого, мисс Браун, — с усмешкой Майер развел руками. — Просто бизнес.

Я в отчаянье засмеялась в ладонь от гнусного осознания: «Теперь понятно, зачем Филипп одел мне эти чертовы очки… Чтобы в момент парализующего шока никто из присутствующих не увидел в моих глазах слез и страха».

— Шульц пострадает? — голос срывался на писк, сердце выпрыгивало из груди. Как бы там ни было, я ни за что не хотела делать больно Конраду. Сама мысль об этом казалась мне невыносимой.

Майер не ответил, и мне пришлось поднять на него взгляд и тут же отшатнуться от непрошибаемой уверенности, отразившейся в его черных безумных глазах.

— Очень на это надеюсь, — отчеканил мужчина по слогам.

Во рту почувствовался привкус желчи и чего-то металлического. Не осознавая себя от полного, накрывающего с головой отчаянья, я подхватила лежащий на столе переговоров увесистый толстый блокнот и запустила им в голову Филиппа. От неожиданности мужчина не успел отодвинуться, и твердый край рассек ему бровь, оставляя заметный порез с кровью.