Идеальна для меня

Послышался трескающийся звук, и я не сразу поняла, что это пульт в моих руках рассыпался на две части. Горло свело судорогой, а желудок скрутило в тугой узел. Глаза наполнились слезами, кожа покрылась мурашками. Я попыталась выключить телевизор, но пульт уже не работал. На дрожащих ногах дойдя к телевизору, выключила его и тут же упала на расположенный рядом стол. Легкие свело, и я начала задыхаться, как бы ни пыталась сделать хоть один чертов вдох.

Я не знала, как это связанно, но была уверена в одном: мое участие в данном процессе играло важную роль. Возможно, заявление Майера отвлекло Шульца от важных деталей в подготовке и… Теперь я стала той, кто полностью разрушил все, что имел Конрад Шульц.

Часть 64

Майер ворвался в мою спальню без стука, спустя несколько дней. К тому времени я уже заставила себя принять ванну, пытаясь вернуться к жизни насильно, но ничего не получалось.

— Привет, — пространно протянул он, оглядывая пространство вокруг, будто был тут впервые. Я плотнее закуталась в банный халат, под которым было только нижнее белье, но все равно ощущала себя неуютно. — Как поживаешь, дорогая Эмми?

Мне не хотелось ему отвечать, не хотелось делить с ним пространство. От одной мысли, что этот человек может быть хоть как-то причастен к проблемам Конрада внутри меня зарождалась самая настоящая злость, а кулаки непроизвольно сжимались.

— Молчишь, — Филипп кивнул каким-то своим мыслям, а после довольно усмехнулся. — Уже видела новости?

— Видела, — голос мой был пропитан ядом и ненавистью, как бы сильно я ни хотела скрыть свои чувства. Майер бросил на меня краткий взгляд и театрально отшатнулся, подняв руки над головой.

— Сколько чувств, какая экспрессия! Направить бы это в нужное русло… — мужчина мерзко облизнулся и провел похотливым взглядом дорожку от ступней до края халата. Я тут же спрятала ноги под одеяло и показала ему средний палец. Это было совершенно по-детски и глупо, но ничего иного ситуация мне просто не позволяла. Майер никак не отреагировал на мой жест, лишь нервно вдохнул и низко прохрипел: — Надеюсь, в постели ты такая же импульсная.

— Ты это не узнаешь, — прошептала я на одном дыхании, понимая, что никак не смогу ему помешать. От одной мысли, что Филипп коснется моих самых интимных мест, на глаза навернулись слезы, а желудок противно скрутило. «Я просто не выдержу этого!» — промелькнула пугающая мысль в голове. «Это будет уже за гранью терпения».

Майер повернулся ко мне всем корпусом, позволяя внимательно разглядеть его идеально черную шевелюру. Седые пряди он таки закрасил. Сегодня Филипп предпочел черный костюм, но запонки на пиджаке по-прежнему оставались золотыми, как и пуговицы на рубашке.

— Эмми Браун, — со всей серьезностью заявил он, не отводя от меня серьезного взгляда. — Сегодня вечером я трахну тебя. И мой член будет внутри тебя, нравится тебе это или нет.

Резкий рвотный позыв удалось загасить, лишь прижав ладонь к губам и принявшись активно и глубоко дышать. Я не хотела думать об этом, даже прикидывать подобную вероятность. Сам факт подобного слияния приносил мне душевную боль сильнее любой физической, словно кто-то заживо ломал кости.

— Фу, — поморщилась я, ведь Майер описывал секс, как какой-то захудалый порноактер. Но прежде чем мужчина как-то успел это прокомментировать, я натянула пугающую улыбку, словно у грустного клоуна. — А почему вечером? Что еще произошло?

Филипп склонил голову набок и положил руки в карманы, в темных глазах блеснуло самое настоящее коварство.

— Пока ничего, — многозначительно протянул он, доставая сотовый и делая первый шаг в мою сторону. Я жалась на постели и смотрела в сторону ванной. В этот раз комната располагалась слишком далеко, да и Филипп имел запасные ключи от каждой двери. — Но обязательно случится. Я об этом позабочусь, дорогая.

— О чем ты говоришь, ведь… — я не успела закончить мысль, как Майер оказался на моей постели, возвышаясь сверху. Борьба взглядов длилась долгие бесчисленные секунды, молчание разрушалось лишь моим бешеным и сбивчивым дыханием. Ровно до того момента, пока я ни попыталась вскочить с постели.

Майер вжал меня в постель своим огромным, тяжелым, громоздким телом, удерживая корпусом нижние конечности, а руками — верхние. Я вырывалась из его хватки так сильно, как только могла, рычала ему проклятия, которые позже напрочь стерлись из головы. Глаза стали влажными от слез и бессилия. От непередаваемого, безумного желания провалиться сквозь землю или потерять сознание. «Пусть трахает труп!» — «помог» внутренний голос, от которого мое сопротивление стало еще более активным.

Мое исхудавшее и костлявое тело против веса Майера выглядело жалко. Он спокойно и без волнений удерживал меня, теперь уже одной рукой, пока вторая быстро развязывала халат.