Идеальна для меня

— Мне нравится, как ты кричишь. Выглядит душераздирающе! — его сальная ладонь провела дорожку от груди до самого края трусиков, а горло мое охрипло от бессмысленных криков, не имеющих никакого влияния на этого мужчину. Затем Филипп одернул себя, нервно сглотнул и судорожно включил телефон, направляя его на меня. — Что же, Эмми. Передай привет Конраду.

Меня парализовало в ту же секунду, тело покинуло дух в тот же час. Я таращилась на Майера в ужасе, прикусив язык до боли и вкуса металла. «Он собирался заснять все на камеру для Шульца? Только не это!» — вопил внутренний голос.

— Ну же, Браун, — подбодрил меня Майер, после чего больно сжал грудь. — Секунду назад ты нравилась мне гораздо больше.

Филипп хотел показать Конраду, как мне плохо — это мог понять без труда даже ребенок. Но я не собиралась больше идти у него на поводу, не собиралась вредить бывшему боссу еще больше. Потому, зажмурившись, я отвернулась к стене, стараясь не издать и звука. Стараясь не замечать, как чужие руки гладят мое тело, и не слышать, как Филипп шепчет что-то совершенно грязное и пошлое. И все же порой я не могла сдержать писков или резких вздохов, когда эмоции внутри накалялись до состояния лавы, а омерзение становилось слишком нестерпимым.

— Так тоже неплохо, милая, — внезапно похвалил меня Филипп, и я резко распахнула глаза, уставившись на него. Мужчина по-прежнему снимал видео и выглядел уж слишком довольным. — Хочешь забрать ее до того, как произойдет что-то непоправимое? Я скину тебе координаты, ты должен быть там сегодня один. Мои люди проверят весь периметр и, если найдут хоть одного человека… Хоть один гребаный жучок, Эмми Браун ты больше не увидишь. Можешь сразу начинать искать ее конечности по трассам.

«Он заманивает Конрада в какую-то западню!» — догадалась я и поперхнулась от ужаса, судорожно закричав:

— Конрад, не вздумай этого делать! У тебя ведь есть… — с губ едва не совалось «дети», но я вовремя одернула себя, а Майер ничего и не заметил. — Обязательства!

Выключив сотовый, Майер спокойно отпустил меня и поднялся с места, направляясь к выходу. Напевая какую-то веселую детскую песню себе под нос, он радостно щелкал пальцами и вытанцовывал восьмерочку бедрами, пока я пыталась переварить происшедшее.

Уже в дверном проеме он послал мне воздушный поцелуй и добавил:

— Будь готова к пяти. Прокатимся загород.

Я хмыкнула от самоуверенности Майера и тут же с надеждой добавила:

— С чего ты вообще решил, что Конрад побежит меня спасать? У него есть дела поважнее…

— Тебя-то? — он вопросительно приподнял бровь, мол, в отношении данной темы у него не было никаких сомнений. — Тебя — побежит. И условия мои все выполнит.

* * *

На мне был черный спортивный костюм с кроссовками и теплый пуховик оверсайз. Четыре головореза сопроводили до вертолета, расположенного на крыше «треугольника». Майер выглядел настолько приятно взволнованным, будто собирался на великосветский прием получать очередную бессмысленную статуэтку.

— Прошу, — он подал мне руку, когда я должна была сесть в вертолет, но я ее не приняла. Филипп лишь рассмеялся и пожал плечами, мужчина явно был слишком рад, чтобы обижаться на подобные мелочи. Но когда он сам разместился в салоне, то приковал меня к себе наручниками под мой ошеломленный взгляд. — Ты прыткая девушка, Браун. Не хочу так рисковать. Вдруг ты решишься на самоубийство?

Нахмурившись, я отвернулась к окну, любуясь Нью-Йорком. Он был прекрасен, как с высоты птичьего полета, так и при ближайшем рассмотрении. Я любила этот город, но в моем сердце он всегда отзывался лишь двумя словами — «Конрад Шульц». Человек-власть. Человек-холод. Человек, который дал мне работу мечты, и человек, жизнь которого на данный момент я спешила уничтожить.

«Теперь ты оружие против Шульца!» — прошептала я про себя и, зажмурилась, лишь бы не пропустить слезу. Сам факт того, что Конрад пошел на все уловки Майера, ударял ножом по сердцу. Он сделал это без своей выгоды, без тайного подтекста и подставляясь под удар. С одной целью — спасти меня. Просто так.

«Но, зачем ему это делать? Зачем?! — мучился мой мозг догадками, страдая от мигрени. — Он ведь мог просто бросить меня, отставить. После того, как я косвенно поучаствовала в уничтожении его компании! После того, как выстрелила в бедро! После того, как сбежала… Неужели он и вправду любит меня? Неужели такое действительно могло произойти?! — странная мысль стала той самой экспансивной пулей, разрывающей внутренности изнутри на миллиарды мелких частиц. С губ сорвался странный мычащий звук, и я косо взглянула на дверцу вертолета. — Ты едешь подставлять человека, который тебя любит. Единственного в этом гребаном мире! Он не умеет делать это правильно и, как бы тебе того ни хотелось, но он спасает твою жизнь ценой своей».

В тот момент я действительно хотела сделать это. То, чего так сильно боялся Майер — поставить интересы Конрада превыше своих собственных. Но… Руки мои были связаны в прямом смысле.

— Что ты собираешь делать? — с вызовом протянула, не замечая, как на нервной почве нога топает по полу.