Идеальна для меня

Когда мы вошли внутрь, Конрад без единого слова прижал меня спиной к своей горячей спине, окутывая капканом из своих рук. Нос уткнулся в шею, ноздри мужчины затрепетали, а из губ вырвалось нечто слишком хриплое, тихое и надрывное:

— Я скучал.

— Мы не виделись меньше часа, — прошептала я, ощущая этот невероятный рой мурашек, разбегающихся по телу со скоростью света. Окситоцин ударил по голове, будто упавший из окна рояль, и я не смогла сдержать совершенно глупой бессмысленной улыбки.

— Слишком долго, — губы мужчины очертили дорожку от виска до самой шеи, вырывая с губ моих краткий стон. Крепче сжав бедра, я закусила губу и откинула голову назад, утопая в невероятном чувстве, чем-то схожем с оргазмом. Только более нежном, невесомом наслаждении…

Мы простояли так какое-то время, мир вокруг знакомо замер, превращаясь в беззвучную массовку.

— Конрад, — выдавила из себя я, не в силах открыть глаза и вернуться в реальность. Холодную и одинокую. — Лифт…

— Что? — путанно ответил он, и я усмехнулась. Конрад Шульц не владел собой! Реши я сейчас его убить, он даже не заметил бы ножа у своего горла.

— Лифт давно приехал… Идем.

Внезапно объятия мужчины стали такими крепкими, что перехватило дух, тело сковало. Я ощущала себя связанной самыми крепкими веревками, без права сделать хоть шаг в сторону. И это состояние стало таким правильным, дурманящим мозг, оглушающим сердце своей бескрайней нежность и любовью. Я растворялась в нем и, умри я прямо сейчас — умерла бы самым счастливым человеком на планете Земля.

— Идем, — резко опустив меня, Конрад первым выскользнул прочь, наверняка боясь передумать и остаться жить в маленькой коробке.

Внутри пентхауса все было как раньше. Я замерла у самого входа и глубоко вдохнула аромат апартаментов. Ничего не поменялось, но прибавилось странное чувство, словно я вернулась домой, подарившее ощущение какой-то сказочности и предвкушения чего-то хорошего.

— О, мисс Эмма! Я так рада, наконец, вас увидеть! — Барбара возникла из ниоткуда, едва ли не сбивая меня с места своими крепкими объятиями. От неожиданности я не сразу поняла, что происходит, и не ответила взаимностью. Тогда женщина покраснела и сделала шаг назад, опустив взгляд к полу. — Простите за мои эмоции, просто…

— Барбара, — тепло выдохнула я, сделав шаг к ней и прижав женщину к себе. — Я тоже очень скучала и переживала, как вы. Вы все еще сердитесь? Меня вот лично до сих пор мучает совесть…

— Я? Сержусь? — ахнула она, театрально хватаясь за сердце, а затем и вовсе расхохоталась. — С момента гибели моего мужа это мое первое эмоциональное приключение. Рада, что все хорошо закончилось, и вы снова с нами.

Когда мы расстались с поваром, я осторожно подхватила Конрада за руку и шепнула ему на ухо:

— А у твоего нового водителя Патрика ведь нет жены, я правильно поняла? Предположу, что он тоже вдовец. Судя по кольцу на левой руке.

Шульц смерил меня настолько многозначительным взглядом, что стало ясно: у меня десять секунд на объяснение своего интереса.

— Помнишь, Патрик обещал пирог в подарок на Рождество? — Конрад настороженно кивнув, стиснув челюсти. — Пусть он принесет его не мне, а сюда. Возможно, им с Барбарой будет, о чем поговорить. Кто знает…

Конрад расслабился, и мне мгновенно полегчало. Он вздернул одну бровь вверх и покачал головой:

— Эмми… Ты только что чуть не лишила меня очередного водителя. Патрик был лучшим кандидатом. — Обвив шею мужчины своими ладонями, я чмокнула его в губы, а затем уставилась на него с безмолвной мольбой. — И, да. У него нет жены. Да, я дам распоряжение.

На втором этаже сначала Шульц завел меня в один из своих кабинетов, в котором я была впервые. Он оказался менее уютным, чем тот, что на первом этаже: стены холодного синего оттенка, топорная мебель, как из глянцевого журнала.

Проследив за моей реакцией, Конрад сел в глубокое темно-зеленое кресло и утянул меня к себе на колени.

— Это должна быть вторая детская, но Артур с Сабиной пока не могут спать в разных помещениях, боятся темноты. Надеюсь, когда-нибудь она вновь станет детской. На этом этаже слишком много комнат пустующих и без особого назначения.

Я замерла и напряглась, как-то по-особенному ощущая ладонь Конрада, случайно упавшую мне на живот. Сегодня после осмотра доктор Грин выписал мне лечение, первый курс был рассчитан на месяц. Я не тешила особых надежд, большую часть времени допытывая его о состоянии здоровья Шульца. Сперва Грин вежливо отвечал, что с боссом все отлично, а затем настоятельно попросил помолчать. Мол, это негативно влияет на прием и на обследования в целом. Только вот после слов Конрада странная тоска во мне стала такой осязаемой, что мужчина просто не мог ее не почувствовать. Благо, он не стал ничего комментировать, а просто обнял меня крепче, пробормотав:

— Итак… Твой отец.

— Именно, — хмыкнула я саркастично, недвойственно намекая, что именно поэтому я здесь, а не из-за его головокружительных, невероятных, доводящих до убийственной нежности объятий. Совершенно нет.