Идеальна для меня

— Да при чем тут елка? Тебя, — Сабина обиженно ткнула пальцев в грудь Конрада, — никогда нет с нами! Ни-ког-да! А я хочу, как нормальные американцы: с индейкой и запеченной картошкой. Семьей, пока мы все вместе. Эмми, ты ведь поможешь?

Я еще не пришла в себя от оглушающего, парализующего, лишающего дара речи слова «семья» в мой адрес, а Сабина уже ждала ответа. Пришлось прочистить горло, сжать виски и спутанно пробормотать:

— Эм… Д-да? Что от меня нужно?

— Помочь нам с готовкой и упаковать кое-чьи подарки, — Сабина закрыла уши Конрада, но я, почувствовала спиной, как от сдавленного смеха завибрировала мужская грудь. Уверена, его подарки покупали с его же кредитки и за его же деньги. — И главное все надо сделать срочно! Потому что Рождество уже завтра!

— Что? Завтра? — ужаснулась я, поворачиваясь к Шульцу, на что тот многозначительно кивнул. Мол, так и есть. — Хорошо, только я не то чтобы не умею готовить…

— Не важно! — Сабина резво спрыгнула с кресла и резко дернула Артура. Тот кубарем спустился на мягкий ковер, а затем кинул ей в лоб лежащим на столе яблоком. Сейчас они напоминали самых обычных детей, и это не могло не вызвать улыбку. Рядом с ними в душе появлялось какое-то странное уютное спокойствие, будто все на своих местах. — Идем, времени совершенно не осталось!

Остаток вечера до глубокой ночи мы провели у плиты, где Барбара учила нас тонкостям приготовления праздничных блюд. Какое-то время даже Конрад пытался помочь, а затем с тяжелым вздохом смылся с кабинет, сославшись на уйму работы. Но я-то знала, что ему проще управлять огромной корпорацией, чем нарезать помидоры и почистить картошку.

— Самое время, — секретно шепнула Сабина, и они вместе с братом потащили меня в свою комнату, где мы принялись заворачивать целую гору подарков. Не только для Конрада, но и для каждого охранника, няни, Барбары и других работников пентхауса. Даже не заметила, как силы во мне окончательно иссякли, и я, уместившись прямо на маленькой детской кровати, успешно задремала. Была у меня шальная мысль, что юная авантюристка подстроила все это специально, чтобы спуститься на этаж ниже, но сил обдумать ее у меня просто не осталось.

Как бы там ни было, все так и вышло.

Часть 74

Я проснулась от ощущения горячей ладони, мягко скользящей по моей щеке. Сон утягивал в свои объятия, сил открыть глаза не было. Откинувшись на спину, краем сознания поняла — это не постель Сабины. Намного больше, шире, просторнее, и матрац совершенно другой.

— Детка, — мятное дыхание Конрада коснулось моих губ, пока рука беззастенчиво скользнула вниз, по шее, пока не сжала грудь, вырывая из моих губ беззвучный стон. — Я вижу, что ты не спишь.

— И кто же меня разбудил, мм? — хрипло протянула я, выгибая спину под его жаркие поцелуи, выстилающие дорожку по шее.

— Мне совершенно не стыдно, если ты это хотела услышать, — ошарашил меня тот, и я резко открыла глаза.

На прикроватной тумбочке Конрада стоял маленький ночник в виде луны, его теплые белые мерцания позволили рассмотреть мужчину так хорошо, как мне бы того хотелось: темно-серые глаза были наполнены страстью и чем-то совершенно теплым и спокойным; морщинка между бровей полностью отсутствовала, делая его облик совершенно молодым и по-звериному прекрасным. Только сейчас я поняла, что Шульц внешне совершенно не изменился, просто теперь я видела его совершенно иначе. В другом свете.

Меня больше не убивала изнутри тяжелая энергетика мужчина, не давило его безумное эго. Он был неотрывной частью меня, с которой получилось бы ужиться. Стоило только захотеть.

— Они не должны были устраивать тебе допрос, — хмыкнул мужчина, и я сразу догадалась, о чем он говорит. — Тебя это пугает. И не может не пугать. Ты ведь знаешь, что ничего не обязана делать, верно?

— У меня никогда не было семьи и детей. И единственное, что меня пугает — что я не самый грамотный человек в переговорах с детьми. И что я все делаю не так, — я задохнулась, лишь вспомнив глаза Артура сегодня. — Там, в кабинете, я сказала серьезно: даже если у нас ничего не сложится, я хотела бы продолжить с ними общение. Ты мне позволишь?

Конрад замер, его губы отстранились от моей шеи, и стало так чертовски пусто и тоскливо. Обхватив его талию своими ногами, я не желала разрывать это обжигающее тепло между нашими телами, как испепеляющий изнутри костер. Но Шульц все же извернулся, серьезно заглядывая мне в глаза.

— Я люблю тебя и не хочу отпускать. Никогда. У нас все получится, другого не дано.

Нервно сглотнув, я провела костяшками пальцев по его скулам и попыталась свести все в шутку, в которой было слишком много правды:

— Ты так часто говоришь это, что я почти поверила.

Конрад отвел взгляд, хмурясь, а затем и вовсе поднялся с постели, уходя куда-то прочь из комнаты. Я смотрела ему вслед с безумно колотящимся сердцем, вырывающимся наружу. Мне было больно его терять, физически… Словно кто-то ломал каждую кость снова и снова, а потом еще топтал рану ногами.