Идеальна для меня

— Я так устала, — неожиданно призналась на глубоком прерывистом вздохе. — Моя подруга умерла, а я не могу даже прочувствовать эту утрату в той мере, в которой она достойна…

— Те, кто к этому причастен, будут наказаны, — отозвался мужчина, поднимая ладонь и заправляя выбившийся локон мне за ухо. Я ожидала наседаний и приставаний, но Конрад вернул руку себе на живот, оставляя меня в легком недоумении. — Даю слово.

— Она… Натали страдала? — сорвалось с губ слишком быстро, мозг не успел переварить данную мысль. «Откуда Конрад мог это знать? Разве что лично видел труп…» — появилась догадка. Но дальнейшие слова мужчины расставили все по своим местам.

— Не думаю, — протяжно вздохнул. Краем глаза я заметила, как конечности его едва заметно дернулись, будто так и рвались совершенно в другое место. Видимо, к моим губам, куда он так внимательно смотрел. — Судя по ране, все произошло быстро. А учитывая вероятное наркотическое опьянение…

В кромешном ужасе, происходящего вдруг, затерялся один леденящий душу факт, оглушивший мое сознание пугающей догадкой. Замерев с полотенцем в руках, я ощутила, как глаза вновь заполняются слезами.

— Что такое, Эмми? — в стальном, уверенном голосе босса послышались нотки беспокойства. — Нога? Тебе не следовало ходить без костылей.

Несмотря на ранение и только что пережитую взбучку, он одной рукой поднял меня за талию, а затем поставил ногами в гостевую душевую кабину, усаживая на выпирающий деревянный выступ. Мужчина ловко включил холодную воду, будто был здесь не впервые или собственноручно проектировал это заумное строение с миллионом не подписанных разноцветных кнопок, направляя поток мне на ноги.

— Ш-ш-ш… Дьявол, — я поморщилась от неприятного чувства, когда плотные домашние штаны намокали, а вода пробиралась все выше и выше, пока не достигла плавок.

Видимо, Шульц не хотел снимать одежду без моего на то одобрения, что уже казалось непривычно странным. Но оценив мою реакцию, он подцепил штаны, стягивая их вниз и отбрасывая в сторону.

— Ноге лучше, — вынуждена была признать я, но не это мучило мои мысли, совершенно не это трепало совесть. — Отец прислал мне записку, и убийство могло быть делом его рук. Не думаешь?

— Не думаю, — отрезал Конрад поспешно и резко, чем заставил вздрогнуть. — Он еще как-то показывал себя?

Прикусив губу, я сжала руками скамью. Внутри боролись две моих «я». И пока одна подсказывала о рациональном решении рассказать все Шульцу, другая отчаянно не желала этого делать, намереваясь справиться со всем сама.

— Скажи мне, — тело мое неожиданно покрылось мурашками от надрывного хрипа в тоне Конрада. Я с удивлением уставилась на мужчину и снова вздрогнула. Было в его глазах нечто такое… Совершенно не свойственное и не объяснимое. «У босса просто сотрясение мозга», — снова и снова успокаивал внутренний голос.

Надави он, я никогда и ни за что не призналась бы. Но сейчас моя душа была настолько потеряна и изранена, что требовала излить чувства кому-то, поговорить с кем-то. И, так уж сложилось, что Шульц был единственным кандидатом.

— Он приклеил к костылю противозачаточное, — как на духу призналась, отворачиваясь в сторону, чтобы не видеть очередного осуждения. — И я выпила его, думая, что лекарство от тебя.

— Надеюсь, — Конрад закашлялся, выключая воду, будто она путала его мысли. — Ты выплюнула ее после? — Сжавшись, я поморщилась, затаив дыхание. — Эмми, прошу, скажи, что ты ее выплюнула…

— Таблетка была герметично запакована, ясно?! — громко закричала я, уставившись, наконец, на Шульца. — У меня есть привычка проверять то, что попадает мне в рот.

От того, как двояко звучали эти слова, я тут же густо покрылась румянцем вплоть до ушей, но Конрад, мне на радость, даже не уловил этой параллели. Он судорожно вскочил на ноги, поднимая меня за собой.

— Мы сейчас же едем к доктору Грину на промывание желудка.

Конрад привычно держал меня за талию, а я поспешно просунула руки между нашими телами, упираясь холодными ладонями в его каменную грудь.

— Я не хочу никуда ехать. Если бы там был яд, я бы уже умерла. Думаю, таким образом, отец просто хотел показать, что в курсе моей жизни. Он любит это делать… Нагонять страха. И папочка не позволил бы мне умереть не на его глазах.

Я с удивлением смотрела в мечущиеся глаза Конрада, который явно судорожно пытался придумать причину сбагрить меня в клинику. На лице его сменялся такой огромный спектр эмоций, какой за пять лет работы бок о бок с ним я никогда не видела. Будто это был совершенно другой человек, лишь на время натянувший на себя маску моего холодного и безразличного босса.

— Да что такое с тобой произошло? — произнесла я больше в пустоту, чем кому-то конкретно. Но Конрад будто ожил от моих слов, отряхнулся, и его спутанный взгляд замкнулся на мне. Словно замок защелкнулся.

— Я не хочу, чтобы ты умерла, — четко, громко и уверенно заявил Конрад, будто это было чем-то сакрально важным для мужчины. В душе моей что-то дрогнуло в этот момент, а желудок странно скрутило. Видимо, от ошеломляющей неожиданности дух перехватило, а дыхание сперло.