Идеальная Эльза

– Послушайте, – сказал он, когда они перебрались в курительную комнату и затянулись ароматными сигарами. – Берта ведь не могла совершить… подобную глупость из-за того авантюриста, который обвел ее вокруг пальца и обокрал. Моя дочь не настолько глупа!

– Андрес, – утомленно выдохнул Кристиан, – я действительно не желаю обсуждать с вами подобные вопросы.

– Просто пообещайте мне, что вы позаботитесь об этом мерзавце.

– Ну, разумеется, – сухо ответил Кристиан.

Он совершенно не собирался делиться с Андресом какими-нибудь подробностями или планами.

Что-то изменилось в Кристиане после поступка Берты и разговора с Оскаром.

Навалились вялость и апатия, и он проводил дни вместе с детьми и женой, почти не появляясь в конторе, хоть там и ходило все ходуном.

Он лишь ненадолго заехал в компанию и безо всякого интереса оглядел свой новый кабинет. Катарина, Эльза и Фосс действительно постарались придать портовому зданию уюта, но оно не могло сравниться с роскошным особняком в центре города.

Всего здесь и было хорошего, что вид из окна, где блестела водная синева залива.

Дела шли будто сами собой, компания переезжала, банковские документы проходили государственные проверки, фабрика жила своей жизнью, поверенные обсуждали стоимость фонда, и Кристиан решил, что его помощники какое-то время справятся без него.

Даже Эльза Лоттар не вызывала теперь ни волнения, ни желания. Все как будто поблекло, и Кристиан слабо порадовался тому, что так некстати нахлынувшая на него любовь сама собой сошла на нет.

Эльза тоже избегала его в эти дни, была бледной и усталой, и Кристиан даже не нашел в себе сочувствия. Он понимал, что слишком много взвалил на нее и Дитмара Лонге, но продолжал вести себя как слабовольный ублюдок, читая книги Исааку или ухаживая за Бертой.

С женой установились хрупко-доверчивые отношения, и Берта вела себя спокойно и ласково. Она много разговаривала с Хельгой, улыбалась Исааку и жалась к Кристиану, как ребенок. Казалось, что мысль о будущем разводе породила в ней некие надежды, и это неожиданным образом ранило.

Он чувствовал себя слишком старым, чтобы так кардинально менять свою жизнь.

В один из вечеров к Кристиану, задремавшему с газетой у камина, подошла Хельга. У нее был нерешительный и в то же время заносчивый вид.

– Что? – спросил Кристиан лениво.

Хельга вздохнула, помялась и села на подлокотник его кресла.

– Пап, – сказала она, ероша ему волосы, – мне нравится Эльза Лоттар, правда. Она смелая и не похожа на всех остальных женщин.

– Так, – протянул Кристиан и отложил газету. Он начал понимать, к чему его дочь клонит.

– Но… – Хельга запнулась, – не лучше бы тебе было… ее уволить?

– И по какой причине? – сухо уточнил Кристиан.

Хельга мучительно покраснела.

– Я слышала, о чем говорил Мориц с кухаркой. Ну что мама из-за Эльзы Лоттар… заболела.

Это было нелепо. Вмешиваться в пересуды прислуги казалось слишком унизительно, а защищать любовницу перед дочерью – цинично.

– Не суй свой нос в мои дела, – хмуро ответил Кристиан, а Хельга вспыхнула и унеслась прочь.

Спустя несколько дней после этого неприятного разговора Кристиан стоял на ступенях «Грандиса», положив руку на белоснежные перила. Ему хотелось приковать себя к балясинам цепями.

Несмотря на торжественный день, которого он ждал так долго, настроение было отвратительным.

Казалось, проще вырвать себе сердце, чем потерять «Грандис».

Однако мэтр Шварц, с которым Кристиан накануне долго консультировался, не видел ни единой возможности сохранить магазин.

Площадь внизу была заполнена зеваками и репортерами. Кто-то установил тяжелые штативы для дагерротипов, но многие просто использовали бумагу и уголь, наспех вырисовывая сверкающую на солнце колесницу, которую охраняли несколько дюжих амбалов в золотистых ливреях.

Хауслер и Аккерман приволокли ее сюда ночью с помощью двух лошадей – они не хотели пугать горожан грохотом.

Вот будет номер, если эта чертова машина не заведется, уныло подумал Кристиан.

Его взгляд то и дело обращался к неказистой лавке пряностей, приютившейся под боком «Грандиса». Вот уже неделю никто из клана Ли не связывался с Кристианом, но Ганс исправно приносил новости. Бруно покинул город и даже, кажется, страну, а про Маттиаса Вайса ничего не было слышно. Кристиан надеялся, что так оно будет и впредь.

Мимолетная жалость к мальчишке, по которому жизнь прошлась своими жерновами, испарилась, как только он увидел распростертую на кровати Берту.

Возможно, надо было выстрелить еще тогда, после их встречи в клубе.

Кристиан снова не смог защитить близкого человека.

Одно и то же. Снова и снова.

Ганс с удовольствием уличного бродяжки толкался в толпе, его вихрастая голова крутилась в разные стороны.