Идеальная ложь

Для церемонии прощания мы выбрали две песни. Одна, Amazing Grace, прозвучит в самом начале, а другая, Down to the River to Pray, — когда гроб с телом отправится в крематорий. Атмосфера в маленькой часовне напряженная. Нам всем хочется, чтобы церемония побыстрее закончилась.

Я смотрю, как платформа с гробом начинает медленно опускаться.

Я не могу поверить, что там, внутри него, — тело моего мужа. Смотрю, как гроб пропадает из виду, а в голове крутится назойливая мысль, что он пустой.

Я ведь так и не увидела Дэнни мертвым. Да и как вообще он может быть мертв? Мне ведь ему столько всего надо сказать. Идиотизм какой-то. Я у мужа на похоронах и не могу поверить, что его нет в живых. Я его не видела мертвым. Точка. Все мое естество бунтует, не желая смириться с правдой.

Отдел судебной экспертизы прислал небольшую бандероль. В ней оказались обручальное кольцо Дэнни и его часы.

Стекло на них треснуло, а сами они сейчас лежат в кармане моего платья. Я смаргиваю черные от туши слезы и поглаживаю кончиками пальцев их ремешок.

Эти часы купила Дэнни я. Впервые он их надел, когда взял меня на матч своей команды, игравшей против «Даллас Ковбойз»[23]. Я впервые оказалась на американском футболе. Дэнни по традиции, заложенной еще дедом, которой также неизменно следовал его отец, брал абонемент на все игры «Нью-Йорк Джайентс»[24]. Он никак не мог поверить, что я столько прожила в Америке и еще ни разу не была на футболе.

Мне очень понравились и хот-доги, и пиво в огромных пластиковых кувшинах, и пестрота красок, и азарт зрителей, но сама игра чуть не ввергла в состояние комы. Я все хватала его за руку, смотрела на часы и кричала, силясь перекрыть вопли болельщиков, что игра больно затянулась.

— Они постоянно останавливаются, — говорила я. — Только начнут, и сразу — стоп! Потом снова начинают. Какой в этом смысл?

— Назови спорт получше, — со смехом ответил он.

— Спортивная рыбалка, — ответила я.

— Ты только погляди! — завопил вдруг он. — Погляди на Эли Мэннинга[25]!

Мы провели на стадионе весь вечер, а потом по возвращении домой занимались любовью. Дэнни нравилось разговаривать со мной о спорте, даже если я не всегда с ним соглашалась.

После прощания некоторые из присутствующих подходят выразить свои соболезнования. Я стою под цветущим кизилом в свете жаркого летнего солнца, тело чешется под черным траурным платьем. Мне остается терпеть зуд, кивать, произносить пустые слова признательности.

Бад устроил в баре импровизированные поминки. Я туда идти не собираюсь, но все равно ценю его порыв. Меня на поминках будет представлять Таня.

Утром мне звонили родители.

Я не стала с ними разговаривать.

Боятся перелетов? Им хватило горя после гибели Нив? Да пошли они на хер!

Я, между прочим, тоже их дочь.

Я до сих пор никому не рассказывала, в чем обвиняли Дэнни, хотя это по крайней мере объяснило бы его семье отсутствие на похоронах его коллег и официального представителя полиции. Глории и Майку известно лишь, что по Дэнни велось внутреннее расследование, но они не подозревают, что его собирались арестовать по обвинению во взяточничестве.

Глория очень близкий мне человек.

Я сделаю все от себя зависящее, чтобы защитить чувства этой женщины.

Я знаю, обвинения в коррупции вздор. Но я также знаю, как сложно отчистить доброе имя от грязи, и потому не желаю, чтобы свекровь хотя бы краем уха услышала тот вздор, что несут о ее сыне.

Таня замечает, как Глория направляется ко мне, видит мое лицо и спешит на помощь.

— Глория, — говорит она ей. — Ты знакома с мистером Бадом Джонсоном? Давай я тебя ему представлю. Он взял на себя организацию поминок…

— Но я хотела поговорить с Эрин… — доносится удаляющийся голос свекрови, которую уводит Таня.

Я смотрю в землю полными слез глазами.

— Домой! Я хочу домой… — К кому обращены эти слова? К Богу?

Неожиданно рядом обнаруживается Майк.

— Что бы там ни было… — торжественно произносит он. — Ты хорошо знала моего брата. Он тебя любил… И еще он любил нас. Обещай, что не позволишь опоганить его имя.

— Обещаю, — выдавливаю я из себя.

А потом стою у машины и жду, пока Таня и Майк со всеми поговорят.

Мне бросается в глаза автомобиль, припаркованный у обочины неподалеку от крематория.

Он привлекает мое внимание, потому это «Лексус».

У меня возникает дикое желание подойти к этой машине и дать Бену Митчеллу по морде.

Но при этом я не могу сдвинуться с места.

В ноздри бьет запах — знакомый аромат дорогого парфюма.

Обернувшись, я вижу перед собой Кайла Хоули.

— Мне хотелось еще раз выразить свои искренние соболезнования. — Его голос долетает до меня как сквозь вату, и смотрю я не на него. Проследив за направлением моего взгляда, он обнаруживает, что меня заинтересовало, и с напором шепчет:

— Не верьте ему!

— Что? — я оборачиваюсь и гляжу на него во все глаза.

— Не верьте напарнику Дэнни. Он врёт.

— Он… что?

— Сегодня вы похоронили мужа, — говорит он. — Он был честным, достойным человеком. Вы обязаны это знать.