Идеальная мать

— Я, может быть, совсем сошла с ума, — говорила она. — Но разве только мне одной кажется, что мэр и не хочет, чтобы этот случай был раскрыт?

Нэлл остановилась на углу и стала ждать зеленого света. Жара окутала ее с ног до головы, словно шерстяной плед. Люди, торопливо проходя мимо, задевали ее, от здания банка на другой стороне улицы отражалось белое пятно света. Она закрыла глаза.

Вдруг она вспомнила, как стояла у барной стойки с холодным коктейлем в руках. Еще, еще, еще. Кто-то напевал ей эти слова. Она чувствовала чей-то подбородок у себя на шее, чьи-то губы у уха.

Она покрепче зажмурилась и почувствовала на талии чью-то руку. Кто-то держал ее за руку.

Я хочу еще, еще, еще.

Она открыла глаза и побежала.

Мужчине, который сидел в дальнем конце барной стойки, было за тридцать. Черная футболка, камуфляжные шорты, обе руки покрыты черно-серыми татуировками. Он попивал пиво из поллитровой кружки, смотрел футбол на большом экране, который висел над рядами бутылок, ручка в его руке застыла над кроссвордом в «Нью-Йорк таймс». Кроме него в баре был только бармен, который мыл стаканы в раковине. Когда Нэлл подошла, он стряхнул пену с рук:

— Что вам налить?

— Газированную воду.

Она выпила полстакана, а потом слезла с барного табурета и прошла через бар, где пахло хлоркой и пивом, на веранду. Она подвинула стул на то место, где сидела в тот вечер, и попыталась воссоздать в памяти подробности их сборища. Напротив нее сидели Колетт и Фрэнси, справа Уинни. Одди — хоть и недолго — тоже был где-то рядом. Она снова закрыла глаза и увидела, как Уинни пьет чай со льдом и украдкой поглядывает в телефон на коленях.

Когда она открыла глаза, она поняла, что мужчина за баром смотрит на нее. Она снова закрыла глаза, и на этот раз увидела себя. Почувствовала жару и громкую музыку. Вокруг них было все больше и больше народу. Она забрала у Фрэнси телефон Уинни.

Она удалила приложение.

Зачем? Зачем она так поступила? Неужели она так ничему и не научилась? Одно необдуманное решение может разрушить всю жизнь. Она лучше других должна это знать.

Она встала и стала ходить по пустой веранде.

Думай, думай, думай.

Она зашла внутрь, прошла мимо музыкального автомата, поля для игры в бочче, которое было темным и пустым. Подошла к месту, где принимали заказы, где она в тот вечер заказала картошку фри. Она отнесла ее на стол, а потом они с Джеммой или кем-то еще пошли за коктейлями.

Она резко открыла глаза. Сигарета. Она осмотрелась и увидела у рядом с туалетом у дальней стены дверь. Она вела во внутренний дворик, место для курения, и была не заперта. Она вышла во дворик, земля под расшатанными столами и табуретами была посыпана гравием. Вокруг них была ограда, увешанная рождественскими фонариками. «Пожалуйста, соблюдайте тишину. Не тревожьте наших соседей». Она почувствовала запах дыма в волосах, тяжелый от никотина и смолы язык. Она попросила сижку, рассмешив окружающих своим британским выговором. Вот почему на следующий день ей было так плохо: она покурила. Она уже год не брала сигарету в рот, с тех пор как они с Себастьяном решили завести ребенка.

Она стала ходить взад и вперед, пытаясь вспомнить, как выглядел человек, который протянул ей пачку, щелчок зажигалки, огонек. У него были темные глаза, она рассказала ему, зачем пришла в бар.

«У нас группа мам, — последние два слова она выдавила из себя с трудом, будто признаваясь в чем-то постыдном, из ряда вон выходящем. — Представляешь, я. В мамской группе». Она почувствовала, что кто-то прикасается к ее руке, смеется ей в ухо в волосы, почувствовала вокруг себя жар.

— Еще газировки? — спросил бармен, когда она зашла внутрь.

— Да. И добавьте туда водки.

Он поставил перед ней стакан, и с первого же глотка шипучее оживление защекотало ей язык.

— Черт, — бармен посмотрел на ближайший экран, показывали местные новости. Он потянулся за пультом: — Только не это.

На экране появилась женщина в черной блузке без рукавов и ярко-желтой юбке. Лоб у нее был озабоченно нахмурен. Нэлл вгляделась в экран, стараясь понять, где происходит съемка, а потом встала и подошла к окну. На другой стороне улицы она увидела фигуру в одежде пчелиного окраса, свет камеры, припаркованный рядом минивэн.

Бармен сделал погромче, из колонок у потолка сверху послышался резкий женский голос:

— Ребенка не могут найти уже четыре дня, у полиции нет подозреваемых, дело выглядит бесперспективно. Источники сообщают, что сегодня утром няню ребенка, Альму Ромеро (родом из Гондураса), вызвали на повторный допрос. Если у вас есть какая-либо информация, полиция просит немедленно позвонить по номеру, указанному на экране. — Ведущая повернулась и указала на вход в бар. — Йона, как вам известно, в момент похищения ребенка его мать, бывшая актриса по имени Гвендолин Росс, находилась в баре вместе с другими участницами группы мам. Бар «Веселая лама» расположен…

Экран потух. Бармен швырнул пульт на раковину рядом с сохнущей пивной кружкой.