Идеальная совокупность. Том 1

— Неважно! Понятно, о ком речь, — Сан Саныч оседлал скакуна и выхватил шашку. — Отработаем по полной! Как только Сальнов увидит, что всё по-взрослому, сразу запоёт. А то, ишь ты! Его высочество не желает объяснять, что оно делало в лесу в капюшоне и в перчатках. Зарядим камеру! Проведём квалифицированную ВКР[59]. Александр Михалыч, не таких кололи!

Резон уголовного розыска был понятен. Задержание на сорок восемь часов поставит на паузу фрикции областного начальства, с утра до вечера трахающего район за серию «глухарей».

— Работаем с реальным подозреваемым, товарищ генерал! — отрапортуют с молодецкой бодростью, как они умеют.

Но отвечать за холостой выстрел будет не милиция, а СК.

Придётся оправдываться. Цитаток из девяносто первой статьи УПК РФ[60] надёргать, конечно, можно.

…Лицо застигнуто непосредственно после совершения преступления… Лицо пыталось скрыться…

Даже если клиент вздумает жаловаться, больно не накажут. Учтут конъюнктуру. Но в отчёте появится отрицательный показатель, который по итогам года икнётся.

За предыдущие полчаса ситуацию разобрали по косточкам. Дальнейшие дебаты сулили переливание из пустого в порожнее.

Прокурорско-следственный опыт говорил Кораблёву — задержание бесперспективно.

Сцапанный «пэпээсниками» неподалёку от места преступления Сальнов однозначно был мутным типом. И поведение его с обывательской точки зрения вызывало большие подозрения.

Он отказывался говорить, что делал в лесу. Не давал даже простейшего объяснения. Оздоровительным бегом занимался? Но живёт Сальнов на Малеевке, на другой окраине Острога. В шаговой доступности от водоёма Гидромуть, где по бережку побегать от инфаркта — любо-дорого. Зачем тащиться на общественном транспорте через полгорода? Тем более с пересадкой!

Почему он в тёплую погоду в перчатках? Ещё один вопрос без ответа. То, что не в хэбэ, а в кожаных, не суть. В перчатках, как наш неуловимый маньяк!

Зачем удирал от сотрудников милиции? Законопослушные граждане так себя не ведут.

Тем не менее, доводы «против» выглядели убедительнее.

Жертвы определяли возраст насильника в тридцать-сорок лет. Плюс-минус. Сальнову, на одну минуточку, в августе исполнилось шестьдесят два. Как говорится, почувствуйте разницу!

Ни одна из допрошенных женщин не упомянула о наличии у преступника очков, а ведь они вступали с ним в фулл-контакт[61]. Пенсионер же Сальнов был очкариком, постоянно носил окуляры «минус шесть».

Ещё оказалось, что потерпевшая по вчерашнему эпизоду Сальнова знала. Давным-давно они учились на одном курсе местного политеха. В последующем не общались, но при встречах на улице здоровались, иногда вступали в короткие диалоги.

Вопрос в лоб ошарашил женщину: «Что вы… Что вы! Это был не Костя Сальнов!»

Оперативники ставили под сомнение как объективность, так и искренность её слов.

Или бабушка в стрессе не узнала голос Сальнова. Или крутит. Возможно, у них с Сальновым было свидание, которое пошло не так, такие версии выдвигали.

Определённая логика в милицейском скепсисе имелась. Годы службы научили — выворачиваясь из позорной ситуации, люди превращаются в людишек, гораздых на любое враньё.

Кораблёв взял за правило беседовать с потерпевшими лично. Галина Тимофеевна Шорох производила впечатление серьёзной женщины. Она трудилась ведущим инженером-конструктором на механическом заводе. Имела учёную степень «кандидат технических наук». Порядка десяти лет вдовствовала. Её взрослая дочь проживала за тридевять земель, в Красноярске. Будучи завзятой огородницей, Шорох до холодов проживала в щитовом «скворечнике» на своих четырёх сотках, откуда по утрам ездила на работу. До конечной остановки троллейбуса добиралась пешком через лесок.

Несмотря на твёрдый характер, переживала она сильно. Когда разговор добрался до полового акта, надолго умолкла.

Кораблёв не подгонял, для установления контакта нужна деликатность. На часы, не удержавшись, покосился, со временем было, как всегда, швах.

— Так унизительно говорить на эту тему. Особенно с мужчиной, — Галина Тимофеевна приподняла на лоб тёмные очки (огромные, пластмассовые, они делали её похожей на Черепаху Тортиллу), платочком осторожно коснулась заплывшего глаза. — Я думала, что с сексом в моей жизни покончено. Возраст. И тут в такой мерзкой форме… Пока в голове не укладывается, как я переживу позор. Вы мне объяснили про тайну следствия, Александр Михайлович… Правильно я ваше имя-отчество запомнила? Тайна следствия… Но шила в мешке не утаишь. Живём-то не в мегаполисе.

Женщину поколачивал озноб, её костлявый, бурый от огородного загара кулачок сжимался и разжимался, мятый платок удерживался в нём чудом.

Если это была игра, то роль исполняла профессиональная актриса.

Теперь о Сальнове. После доставления в УВД он пожаловался на жгучую боль в области позвоночника. Сказал — избит милиционером, чью внешность обрисовал, как «типично уголовную». Дежурный, слуга закона, вызвал «скорую». Фельдшер диагностировал ушиб грудной клетки и для исключения перелома рёбер выписал направление на рентген.