Идеальная совокупность. Том 1

То есть в случае задержания Сальнов наверняка заявит об ухудшении самочувствия. Что дальше? Дальше его госпитализируют в травму, где пристегнут наручниками к спинке кровати. В палате выставят пост. На сутки потребуется три смены, в каждой — по два сотрудника. Конвой, разумеется, милицейская проблема, но за её решением начальник ИВС Аббасов, эмоциональный, как все горцы, примчится к Кораблёву.

Колоть в оперском смысле этого слова больного человека нереально. Подозреваемый будет на законных основаниях валяться на койке и глотать прописанные ему пилюли. Сорок восемь часов сгорят впустую. Оснований для выхода в суд с арестом не прибавится.

— Закрываем вопрос! — Кораблёв хлопнул ладонью по столу. — Сейчас задерживать Сальнова не на чем. Никуда он не денется. Одежду у него изъяли, ногти срезали. Назначим экспертизу на переходящие микрочастицы. Её недолго делают. Будет положительный результат, закроем вашего протеже без разговоров. Давайте решим, как изъятое побыстрее развезти по экспертизам. Василий Сергеевич, с нашей стороны всё готово?

— Всё, ну, то есть почти… Вещи я упаковал… Осталось сопроводиловку напечатать, — на последнее изнасилование выезжал следователь Максимов.

Прибабахнутый вид Василия объяснялся дурной вестью, полученной буквально за минуту до совещания. Прокуратура официально вернула на «доп» уголовное дело по гаишникам!

Дело это ознаменовалось изнурительной борьбой со стороной защиты. Адвокаты, имевшие в анамнезе солидный прокурорский стаж, лишний раз подтвердили правило о том, что самые зловредные процессуальные противники вылупляются из бывших коллег. Бессовестно затягивая расследование, они превращали каждое следственное действие в грызню. Придирались к запятым, заваливали жалобами, уклонялись от явки. Чтобы уложиться в стражные сроки, ознакомление с материалами дела пришлось ограничивать судом.

Причиной «допа» была техническая ошибка в формулировке обвинения. Пустяковая с позиции здравого смысла, судебной практикой она, к сожалению, возводилась в абсолют.

«Допник» грозил освобождением фигурантов из-под стражи. Оказавшись на свободе, они найдут миллион причин для саботажа. А бедолага потерпевший, и без того проклинающий тот день, когда он обратился в прокуратуру за защитой от ментов, перемокает окончательно и изменит показания.

Преступники получат шанс отделаться лёгким испугом — увольнением из органов.

Дополнительное расследование — серьёзный брак в следственной работе, хуже только «оправдашник»[62]. Депремированием тут не отбояриться, как пить дать влепят выговор. Дисциплинарка автоматически зарубит присвоение очередного классного чина, долгожданный срок которого у Максимова подходил в ноябре.

ЧП окропило солью свежую рану от несостоявшегося повышения. Ещё больше Вася закручинился: «Видать, так старшим следаком до пенсии и прокукую».

Вопреки мнению окружающих, амбиции в характере симпатяги Максимова присутствовали, просто он имел привычку ставить перед собой маломасштабные задачи.

Со стороны глянуть — ребёнок обиженный. Нижняя губа оттопырилась, сочная, она имела яркую влажную изнанку. Вообще, у Максимова наружность простака из русской сказки. Нос картофелиной, мягкие широкие чуткие ноздри. Густые вьющиеся волосы светло-русого цвета длинноваты для служивого человека, закрывают уши, старомодно разделены на прямой пробор. Большие серые глаза выразительно печальны.

— Василий Сергеевич! — Кораблёв окликнул витавшего в облаках подчинённого.

Тот встрепенулся:

— А?!

От следственного отдела их двое. У милиционеров, как обычно, численное превосходство. Поэтому встреча происходила на их территории. Кабинет начальника КМ достаточно просторен, чтобы не толкаться локтями.

Откинувшийся на высокую спинку кожаного кресла хозяин «апартаментов» барственен. Он в приличном сером костюме и однотонной бордовой сорочке. Сан Саныч объявил войну лишнему весу, его союзники — диета и фитнес-клуб. Пару кило подполковнику удалось скинуть, но из размера «ХХХ1_» он пока не выкарабкался. Двойной подбородок, идеально выбритый, лоснящийся, не позволял оценить идеальный узел модного галстука с этническим рисунком. Золотой перстень-печатка с чёрным камнем претенциозно обосновался на указательном пальце правой руки.

За приставным столом, напротив друг друга — следственники. Офицеры милиции — на отшибе, за длинным столом для совещаний.

Бритоголовые, как скинхеды, начальник ОУР Калёнов и его «клон» Сердюк рвались в бой. Этим всё ясно — надо колоть гада Сальнова. До проса́ка!

На плутовской физии старшего опера «южной правой» Кобылянского — печать удивления: что я тут забыл? «износы» — убойщиков тема! Мина выглядела искренней, несмотря на то, что Феликсу прекрасно известно — на его «земле» маньяк отметился дважды.

Убойщики за минусом отпускника Рязанцева явились в полном составе. Они пока отмалчивались. Обычно разговорчивый Сутулов будто язык проглотил, морщил лоб, хмурил брови. Юный увалень Белобрагин изображал усердие, черкая паркеровской ручкой в вип-ежедневнике (переплёт — рециклированная кожа, золотой срез).