Идеальная жертва

Бля, ещё одна тупая затея – слушать ребёнка. Наверняка врёт, лишь бы я отвязался. Но что я теряю? Вернуться и убить всех в любом случае успею.

Поэтому я сгребаю в кулак рубаху пацана и внимательно смотрю в глаза – он испуганно ёрзает.

– Я не причиню тебе вреда. Пойдёшь со мной и покажешь дорогу. После этого я тебя отпущу. Всё будет хорошо.

Поднимаюсь, снова подперев затылком и плечами потолок, тяну мальчишку за руку. Однако за другую руку его хватает брат, упирается. А затем и вовсе начинает реветь, продолжая тянуть изо всех сил.

– Так, у меня нет времени!

Подхватываю младшего – он неожиданно больно кусает за ладонь, но если приловчиться, то можно тащить под мышкой – и дёргаю за плечо старшего.

Дверь толкаю ногой.

Неподалёку на улице топчутся люди: некоторые с площади, другие новые. Впрочем, эти тоже не пытаются атаковать, а лишь машут сельхозинструментом и выкрикивают тягучие звуки, которые переводчик игнорирует.

Я было подбираюсь – когда враг хватает детей, это выводит из себя даже самых трусливых, – однако при виде орущего пацана не происходит никакой перемены. Люди не приближаются, лишь раздражённо ворчат и стучат об землю черенками вил.

Старший мальчишка хнычет:

– Больно…

Замечаю, что непроизвольно сжал его плечо.

– Прости, не хотел. – Подхватываю пацана под вторую мышку. – Так быстрее будет. Где дорога на кладбище?

Он уверенно показывает направление, и я сразу перехожу на быстрый шаг. Толпа даже не пытается нас преследовать, меня это уже и не удивляет. Демон схватил двух детей? Ну, что поделаешь. Постояли, покричали, разошлись по домам – новых делать.

– Не сюда, по той улице, – старший тычет пальцем.

Страха в его голосе, кажется, не слышно. Мелкий тоже замолчал – может, от неожиданности, или ему понравилось болтаться в воздухе. Вот и славно, я вообще-то не любитель запугивать детей.

Попутно кручу головой в поисках лопаты – если Ру закопали, то нужен инструмент, не ногтями же землю рыть, – но ни одной не видно. Зато очень популярны вилы, уже штук пять насчитал. И стоят все похоже: у стены дома, вверх зубьями, некоторые ещё цепью обмотаны. Может, это вообще не инструмент, а украшение? Или атрибут их главного бога?

Дома заканчиваются, и теперь дорога, хлюпающая грязью, ведёт через поле. Впереди лес, но, насколько я вижу, от поселения и в другие стороны ведут такие же дороги, и везде – такой же лес.

– Мы правильно идём?

– Да.

Точно врёт. В таком возрасте дети врут просто так, даже не понимая, какие будут последствия. А я, как дурак, слушаю. Ладно, плевать. Зато здесь, по прямой, можно ускориться, до леса добираюсь минуты за три.

Небо всё ещё затянуто облаками, но теперь оно светлое, дневное. Узкая дорога, ведущая через лес, усыпана опавшей сине-зелёной листвой. По обе стороны – уже знакомые мне деревья с тёмными гладкими стволами. Кроны, высоко над головой, шумят на ветру. После каждого сильного порыва сверху медленно планируют синие и жёлтые листья.

Сначала я чувствую запах: влажная земля и застоявшаяся у берега вода. И точно, вскоре после поворота дорогу пересекает канава, через которую переброшены три широкие доски. На дне поблёскивает вяло текущий ручей.

Неожиданно пацан под мышкой выдаёт:

– Река.

– Это река?..

– Да.

Хм, если это «река», то, возможно, мальчишка и в самом деле знает, о чём говорит.

Собственно, полоса леса тоже не особо широкая, уже заканчивается. Впереди, между деревьев, видны тёмные строения.

Дома. Не деревянные развалюхи, а обычные, только почерневшие от гари и копоти. От большинства остались лишь стены, но есть и несколько с полуразрушенными крышами.

Между лесом и домами дорогу пересекает полоса перекопанной земли, метров двадцать. Поле, наверное. Ростков не видно, только земля, чёрная с налётом серого.

Сухая, твёрдая, даже ноги не скользят. Не поливают, что ли? Хотя, может, это методика такая, я не разбираюсь в сельском хозяйстве.

Перейдя поле, ступаю на твёрдую поверхность – плиты. Покосившиеся, в стыках заросшие травой, но всё же это настоящая дорога. Улица. Дома вдоль неё одноэтажные, дверей не видно, на эту сторону выходят лишь окна. Большинство окружены пышным орнаментом: цветы с загнутыми лепестками, крупные листья, гроздья винограда. Если судить по тому, что всё это сохранилось в огне и дожило до нынешнего момента, – не пластик, а настоящий, органический камень.

Я впервые на всём пути замедляю шаг, озираюсь по сторонам.

– Это старый город. Ты говорил, нам нужно кладбище.

Мальчишка молчит.

Однако я и без него замечаю кое-что: слова, которые выдаёт переводчик, звучат похоже.

Останавливаюсь. Не умею я на ходу думать.

– Словарь. Этимология слова «кладбище».

В ухе раздаётся поучающий голос: «Слово “кладбище” происходит от слов “мёртвый” и “город”».

Тупая ж ты скотина! Нет, чтоб сразу сказать! Я бы уж догадался. Не пришлось бы тащить с собой детей. А то «далеко, на голубое солнце»… Да тут по прямой метров семьсот! Просто за деревьями города не видно было, я и не сообразил, что мы в том направлении идём.

– Где тут круг? В котором закапывают демонов?