Идеальное отражение

– Они самые, – сказал я. – Что будем делать? Гранату не кинешь, самим спрятаться некуда...

По тоннелю обжигающая взрывная волна покатится далеко, от нее не укрыться, да еще, того гляди, может вызвать обвал. Можно пострелять по мелким скоргам из ИПП, да только ни одного не убьешь, а вдобавок нашумишь и патроны зря истратишь. Остается... а что, собственно, остается?

Пробить путь в обход? Очень смешно.

Посидеть, подождать, пока скарабеи уберутся? Еще смешнее.

Отправиться назад и сдаться брату Рихарду? А это вообще грустно.

– Дайте-ка, я попробую, – сказал Синдбад без особой уверенности, – есть один способ, он иногда срабатывает...

Он прошел вперед, опустился на корточки и положил руки на землю. Ожили вживленные в пальцы импланты-генераторы, затрещали, поползли в сторону ямы электрические разряды. Скорги зашуршали сильнее, похоже, они почуяли источник энергии.

Один из скарабеев выбрался на край, повел усиками и застыл, замер, точно замороженный.

– Ух ты, получается! – с мальчишеским азартом воскликнул Колючий.

А разряды ползли дальше, охватывали яму, пронизывали ее толщу, перескакивали со скорга на скорга. И колышущаяся глянцевитая масса, похожая на воду, потихоньку затихала, прекращала шелестеть и двигаться.

– Готово, – сказал я, когда в тоннеле наступила полная тишина. – Ты сам-то жив?

Энергики, конечно, парни боевые и опасные, вот только «концентраторы» порой требуют слишком многого, обессиливая своего хозяина до потери пульса.

– Вроде бы да, – голос Синдбада прозвучал слабо, но твердо. – Надо идти, они скоро очнутся.

И он шагнул в яму, полную оглушенных скарабеев. С хрустом и чавканьем провалился по пояс, но пошел, помогая себе руками. Поднатужился и вылез на противоположной стороне.

– Давай ты, – сказал я, подталкивая Колючего в плечо. – Я, если чего, прикрою.

Беглый праведник кивнул, пробурчал нечто религиозно-укрепляющее и принялся форсировать преграду. Ну а я обернулся и попытался уловить, что происходит там, в начале туннеля, ближе к «Дмитровской». Но увы, из-за проклятой взвеси «заглянул» всего метров на пятьдесят: тихо, мертво, пусто.

Наступила моя очередь, и я, нервно поеживаясь, подошел к краю ямы.

– Поспеши, – с беспокойством сказал Синдбад. – Паралич у них скоро пройдет, и тогда...

Что произойдет «тогда», объяснять мне не требовалось – проснувшиеся скорги мигом сожрут меня, чтобы использовать содержащиеся в моем теле вещества для собственных производственных целей. И тому козлику, от которого хотя бы остались рожки да ножки, я смогу только позавидовать.

Преодолевая отвращение, я погрузился в месиво из крохотных, почти невесомых тел.

– Брр, ну и пакость! – прокомментировал я, поеживаясь и радуясь, что на мне боевой костюм и что скарабеи, даже вздумай они очнуться, не прогрызут его мгновенно. – Наплодили мерзости.

Шелест, донесшийся со дна ямы, заставил меня вздрогнуть – кто-то из скоргов очухался от электрического удара, а значит, скоро очнутся и его собратья. Я сделал мощный рывок и вылетел на «берег», точно купальщик, обнаруживший неподалеку треугольный плавник, а под ним – зубастую морду.

– Погоди, – неожиданно сказал Синдбад, смотревший мне на ноги.

– Что? – Я опустил взгляд и увидел, что парочка скарабеев, вцепившись лапками в броню, висит на моей правой коленке.

Двигались они пока вяло, но все шустрее и шустрее.

– Брр! – повторил я, наклонился и резким движением стряхнул обоих. – А теперь уходим отсюда!

Остаток пути до «Савеловской» мы прошли легко, точно по бульвару какого-нибудь Парижа.

А вот когда открылась станция, я загрустил: путь загроможден обломками, в которых устроили себе логово несколько мелких биомехов, а перрон напоминает коллекцию ловушек – тут тебе и «Алмазная пыль», и «Магнит», и «Дурман», и даже «Морозильник».

– Наверх попробуем? – с надеждой спросил Колючий.

– Слишком очевидный вариант, – покачал я головой. – У выхода нас могут ждать. Зато чуть подальше, у «Менделеевской», есть не всем известный выход на поверхность, и я предлагаю воспользоваться им.

– Дельная мысль, – сказал Синдбад. – Но сначала нам нужно одолеть эту «полосу препятствий»?

– Верно. Поэтому вы идете за мной шаг в шаг и делаете все, что я скажу.

Обнаружившие наше присутствие стальные крысы с лязгом и писком ринулись в атаку: три туннельных ремонтных робота, вооруженных очень опасными манипуляторами, и некий механический «Франкенштейн» на основе «электронного слуги».

Грохнула очередь – «калаш», служивший чугунку рукой, оказался вполне функциональным.

– Вот лахудра! – воскликнул я, приседая.

Но на всё про всё хватило одного залпа Синдбада – пули «карташа» разорвали на части «Франкенштейна», отбросили одного из ремонтных роботов к стене, а остальные предпочли ретироваться, спрятались где-то в обломках, под которыми, похоже, имелось небольшое энергополе.

Механическая нежить тоже хочет жить.