Идеальные лжецы

Он поспешно стал вытаскивать из кармана телефон, чтобы сфотографировать меня. Как только он очутился у Эгана на ладони, меня охватили столь бешеные ярость и жажда возмездия, что мне хотелось лишь одного: броситься на него и вырвать из рук аппарат, осыпая оскорблениями. Но мой внутренний голос кричал: «Нет! Нельзя!» Если бы я дала волю чувствам, это сыграло бы Эгану на руку, позволив ему и дальше выставлять меня неуравновешенной особой. И то, что это произошло бы у всех на глазах, лишь усугубило бы положение.

Я с трудом сдерживала гнев, и мне оставалось лишь уйти, прежде чем мне станет наплевать на то, что скажут другие, и я накинусь на Эгана, чтобы утопить его в бассейне.

Я ринулась к лестнице, поспешив покинуть террасу. У меня болели нос, щека, половина рта и к тому же немного кружилась голова, но, взбешенная насмешками и лицемерием, я ринулась в ближайшее место, показавшееся безопасным убежищем, – в конюшню.

Как безумная я принялась пинать копну сена.

– Чертов Эган! – завопила я. – Ненавижу тебя!

Лошади наблюдали за представлением. Некоторые животные беспокойно заржали, словно пытаясь сказать: «Эй, ненормальная, зачем ты устраиваешь скандал в нашем доме?» На самом деле это походило на истерику, но если бы я не выпустила пар, то у меня случился бы инфаркт. Мне было необходимо выплеснуть свой гнев, иначе я не выдержала бы. И потому в течение нескольких минут я изливала поток грубостей и оскорблений, пока судьба не отвернулась от меня, так как я запуталась ногой в сене и упала, как последняя идиотка. Я хорошо приложилась задницей об пол, устланный сеном и засыпанный мелкими камешками, встала, отряхнулась и повернулась, чтобы уйти, но тут столкнулась с Адриком, стоявшим и смотревшим на меня.

Одежда делала его похожим на конюха.

– Разбрасывая сено, ты усложняешь мне работу, – сказал он, нахмурившись.

«Что ты тут делаешь? Я что, не могу побыть в одиночестве, чтобы облегчить душу?» – чуть не вырвалось у меня. Однако его присутствие в конюшне было более логичным, нежели мое.

– Прошу прощения, – извинилась я, пытаясь успокоиться. – Я не знала, что ты занимаешься чисткой конюшни.

В этот миг он, похоже, обратил внимание, что на мне только бикини и выгляжу я ужасно, поскольку смерил меня изучающим и удивленным взглядом. Мне тотчас захотелось прикрыться, потому что когда Адрик смотрит на вас так пристально и внимательно, то возникает ощущение, что он видит даже ваши внутренние органы.

– Поверить не могу, что это то, о чем я думаю, – с сомнением сказал он, намекая на мое положение.

– Зависит от того, о чем ты думаешь. О том, что я дура, выгляжу посмешищем, полуголая или все делаю неправильно?

– Все вместе, – неуверенно признался он.

– Ну да, ты совершенно прав, – подтвердила я.

Адрик не ответил, продолжая складывать охапки сена на вершину копны. Затем он отряхнул руки и, взяв грабли, стоявшие у стены, принялся сгребать разбросанное мною сено. Мне показалось, что он единственный поддерживал порядок в конюшне.

Я решила, что мне пора уходить, однако…

– Что бы с тобой ни произошло, ты сама виновата, – решился сказать мне Адрик.

Я собиралась ответить колкостью, но у меня вырвалось совсем другое:

– Почему?

– Зачем ты встречаешься с ним, если ненавидишь? – резонно спросил он вместо ответа.

Я попыталась вывернуться, солгав.

– Я его не…

– Ненавижу тебя, Эган, – он перебил меня, передразнив, – будь ты проклят, придурок, жаль, что я не могу истоптать ногами твою физиономию так же легко, как это сено.

Та-ак, он меня слышал. Да уж, я довольно глупо подставилась.

Я думала, что непоправимо уничтожила свой образ влюбленной девушки. Адрик приподнял уголок рта в лукавой усмешке с привкусом горечи.

– Это выглядело почти как клятва кровавой мести, – поделился он впечатлениями.

– Но я говорила несерьезно, – попробовала я исправить ошибку. – Я просто очень разозлилась, но все уже прошло.

Адрик мне не поверил, с сомнением покачав головой. Одна из лошадей забеспокоилась, взбудораженная тем, что парень чистил граблями землю около ее стойла.

– Хочешь добрый совет, Джуд? – неожиданно спросил он. – Ты совсем не так глупа, как хочешь казаться. И если ты имеешь желание исправить положение дел, если ты и в самом деле не готова и дальше терпеть подобные вещи, держись от нас подальше и занимайся учебой. Я не вижу смысла поддерживать отношения с ним, если тебе так плохо.

Я остолбенела. Он давал мне разумный совет? Адрик? Мне?

Он поверил мне или нет?

– Все… очень сложно, – решилась сказать я. А затем мой голос обрел твердость. – И в любом случае я не буду обсуждать эту тему с тобой. Я знаю, что вы трое можете сговориться, чтобы…

Адрик меня перебил.

– В последний раз, когда мы вступали в сговор, нам было лет девять, и мы решали, где нам запереть Александра: в шкафу или подвале. – Он перестал сгребать сено, встал, опираясь на грабли, и посмотрел на меня, прищурившись. – Или ты полагаешь, что мы собираемся втроем, чтобы составить план, как испортить тебе жизнь?

Я полагала, что они были жестокими, очень жестокими.

– Дело в том…