Идеальные разведенные

Меня снова встречает темный прохладный кабинет УЗИ, но вхожу я сюда уже зная, что внутри меня растет маленькая горошинка. Я не знаю, что именно хочет проверить Татьяна Александровна, но чувство беспокойства нарастает с каждой новой секундой.

Привычно расстилаю свою «счастливую пеленку» и укладываюсь на кушетку.

— Марин, здесь в анализе ХГЧ намного выше нормы, и при осмотре размеры матки не соответствуют сроку беременности, глянь, а? — Татьяна Александровна склоняется над сонологом, и очень тихо делится своими наблюдениями, но я все равно слышу.

Слышу и нервничаю.

Да что ж со мной такое? Почему я не такая, как все? Почему у меня все через одно место?

— Папа ювелир? — улыбается женщина-узист.

— Что? — поворачиваю голову и вижу, как Татьяна Александровна и врач-диагност хитро переглядываются между собой.

— Муж ювелир, наверное? — повторяет свой непонятный мне вопрос женщина.

А какое отношение имеет профессия моего мужа к беременности?

— Нет, — заикаюсь я и нервно перевожу взгляд с одной женщина на другую, — программист.

Обе женщины начинают смеяться, а я не понимаю, что так могло их развеселить между моих раздвинутых ног?

Что там такого веселого?

37. Агата

— Тань, ну ты была права, да, многоплодная беременность, — вещает узистка и опять диктует непонятные мне параметры.

— Вижу. Почему ранее не диагностировали? — деловым тоном интересуется Татьяна Александровна.

Ау, люди! Вы про меня не забыли? Я здесь!

Какая многоплодная беременность?

Мамочки…

Во мне что… много плодов?

Вспоминаю игрушку лизун-антистресс в сетке, которую недавно видела у Никитки. Ну такую, которую сжимая в кулаке, наружу вылупляется множество шариков, напоминающих по своему виду разноцветный виноград.

Вот, как я себе представляю многоплодную беременность.

Какой кошмар…

Кажется, меня сейчас стошнит….

— Смотри, — УЗИ-врач тычет в экран пальцем, — этот закрывает собой второго, расположенного у задней стенки. Видимо, не разглядели, — снова смеется женщина-сонолог.

А что смешного-то? Чего она постоянно смеется?

— Агата, скажите, а у вас или у вашего супруга в роду были двойни или тройни? — спрашивает мой гинеколог, наконец обращая внимание на меня.

— У моего папы есть брат-близнец. Он живет в Израиле, — зачем-то добавляю я.

Ох, мой мозг, кажется, совсем поплыл.

— Ну вот всё и прояснилось! Поздравляем, Агата! У вас будет двойня!

Спа-си-бА…

А вот теперь я вижу перед собой ту самую курицу в бабочке из сна и вспоминаю тест с цифрой два, который я опрометчиво приняла.

Вот дура, не нужно было брать.

Стоп.

Игнатова, о чем ты думаешь?

Тебе только что сказали, что у тебя будет двое детей, а ты прокручиваешь в голове глупый сон.

Боже…

Я беременна двумя…

Вскакиваю с кушетки, зажимаю рукой рот, попутно хватая «счастливую пеленку» и вылетаю в коридор в поисках туалетной комнаты.

Ну Игнатов, ну чертов ювелир!

* * *

С завтрашнего дня я ложусь в стационар, и мне нужно оптимизировать свой рабочий график. Сложнее всего с моими невестами, потому что отменить или перенести их запись равносильно подставе или предательству. Придется как-то выкручиваться.

А еще сегодня вечером я планирую снова связаться с Игнатовым, и пусть этот кобель сейчас не в городе, я не собираюсь облегчать ему существование. Нести ответственность за одного Игнатовского засланца — еще полбеды, а за двоих — извольте.

До сих пор не могу поверить, что я беременна, да еще и двумя. Судьба точно решила посмеяться надо мной, наградив полным детским комплектом единоразово.

— Агата? Здравствуйте.

Плавая от одной мысли к другой, я не замечаю, как передо мной возникает роскошно укомплектованная… Алина?

Наверное, я всё-таки ненормальная, потому что в этот момент в моей голове возникает всего один вопрос, и он не о том, что она здесь делает и для чего явилась, а достаточно ли долго ей пришлось меня ждать.

Идиотский вопрос, согласитесь?

В последнее время все мои мысли идиотские, но теперь я хотя бы знаю почему. А потому, что мой мозг контролирует ни один маленький Игнатов, а целых двое.

— Здравствуйте, — я намеренно не произношу ее имя, мне она не приятна, а лицемерить я не привыкла.

И она знает об этом.

Мы разглядываем друг друга, и я вижу, как торжественно вспыхивают ее глаза.

Сейчас из нас двоих Богиня — она.

И об этом она знает тоже.

— Чем обязана? — смотрю твердо в ее красивые карие глаза. Она выше меня, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы не упереться в ее шикарный секретарский бюст.

— Агата, — чертова помощница озирается по сторонам, — мы могли бы с вами поговорить?

Не думает ли она, что я приглашу ее к себе домой для разговора?

— Говорите.

Алина мнется и снова вертит головой по сторонам, видимо, в поисках более удобного места.

Согласна, детка, разговаривать посреди проезжей части — то еще самоубийство.

Иду в своих сандалиях прямо по газону и встаю под раскидистую липу. Она благоухает, вызывая во мне очередной приступ тошноты.

Игнатовская помощница плетется за мной, проваливаясь своими тонкими каблуками во влажную землю. Она стискивает челюсти, но ничего не говорит, а я мысленно ликую.

Так тебе, вышколенная швабра!