Идеальный джентльмен (ЛП)

  Эллианна охнула, но не прервала поцелуя, не отпрянула и не оттолкнула его руку в сторону. Она позволила собственной руке блуждать где вздумается, касаясь его лба, изучая форму уха, прикасаясь к легкой шероховатости там, где его щетину скоро снова нужно будет брить. Их языки все так же сплетались в танце любви.

  Пальцы Стоуни проникли под ткань платья, под сорочку, под корсет – так, чтобы он смог коснуться кончика ее груди, и ее сосок стал таким же твердым, как и он сам. Эллианна издавала тихие мяукающие звуки удовольствия, прямо ему в рот, и этот звук эхом отражался в его крови, прилившей к его паху, до тех пор, пока виконт не начал беспокоиться, что сможет еще сильнее опозориться этой ночью.

  Кости Эллианны плавились; ее мозги, казалось, грохотали у нее в голове. Нет, это Гвен дипломатично гремела чайным подносом за дверью. Эллианна быстро села, позволив Стоуни быстро положить голову к ней на колени и вытащить руку из-за выреза платья.

  Перед тем, как дверь распахнулась, Стоуни потянулся и смахнул выбившийся локон огненных волос, а затем слегка провел пальцами по ее атласной щеке.

  – Видите? Я вам нужен.

  Эллианна встала так быстро, что его голова ударилась о ковер.

  – Так и знала, что вы это скажете!

 Глава 24

  Лондон охватило волнение. Никто не говорил ни о чем другом. Эллианна, Стоуни и кошка леди Макфи едва упоминались в разговорах. У всех на устах были новости об убийствах, об этом трубили во всех газетах. Об этом даже упоминали в Парламенте как о позоре и о призыве к созданию официальных полицейских подразделений.

  Еще одну женщину нашли с перерезанным горлом, ее волосы были обриты. Сыщики обыскали все магазины париков, проверили известных им мужчин, владеющих клинками – но без толку.

  Эта четвертая жертва работала служанкой у лорда Сэндеркрофта. Он громче всех кричал о необходимости немедленно поймать изверга. У него дочери, заявил лорд; у него есть горничные, которые бегают с поручениями по ночам. Также у него есть красивая молодая любовница, которая теперь боялась отпирать дверь, но об этом он не сказал. Сэндеркрофт увеличил сумму вознаграждения.

  Другие слуги в этом доме сообщили, что Мэйзи ходила гулять с франтом, с шишкой – с джентльменом. Девушка скрытничала насчет своего любовника, встречалась с ним за углом, но хвасталась по поводу его благородного происхождения.

  Все эти чудовищные преступления совершил джентльмен? Один из высшего света? Невозможно!

  Сэр Джон Томасфорд так не считал. Титул не дает гарантии отсутствия жестокости, заявил он Эллианне, и та вынуждена была согласиться, подумав о Бланшаре. Высокое происхождение отнюдь не исключает низкого поведения. Господи, ее собственные поступки – и ее желания, несмотря на то, что она никогда не пыталась воплотить их в жизнь – подвергались сомнению с точки зрения морали. Ее мать никогда не примирилась бы с подобным неподобающим леди поведением, как удар джентльмена по носу, хотя ее отец от всего сердца одобрил бы Эллианну.

  То, как она обошлась с Бланшаром, меньше всего беспокоило ее. Эллианна краснела, едва подумав об остальном. Такого ее отец не одобрил бы, вовсе нет. Сама Эллианна тоже не одобряла себя, но все равно наслаждалась этими воспоминаниями даже сидя за чаем в кабинете сэра Джона, ее горничная, как положено, ждала ее снаружи.

  Он неправильно понял ту дрожь, что пробежала по телу Эллианны.

  – Вам нечего бояться, дорогая мисс Кейн, – сказал ей сэр Джон. – Убийца не охотится за благопристойными женщинами. Четыре жертвы относятся к тем, кто продает свои милости, а не к невинным девицам.

  Эллианна с каждым днем ощущала себя все менее невинной, но она проигнорировала эти угрызения совести и спросила:

  – Но что насчет этой служанки? Ее подруги рассказали о том, что она полагала: у ее джентльмена благородные намерения.

  – Как, чтобы джентльмен женился на проститутке в чепце прислуги? Свадебные колокольчики звучали только в ее воображении, готов поклясться. Ей-Богу, эта потаскушка брала деньги. Она всего лишь шлюха.

  Горячность сэра Джона удивила Эллианну, точно так же как и то, каким образом он говорил о бедной убитой девушке. Что бы Мэйзи не совершила в своей жизни, она не заслужила такой ужасной смерти. Но Эллианна могла посочувствовать и сэру Джону тоже. Должно быть, его досада разрасталась, словно опухоль. Все его знания, вся его наука и изучение жертв не могли обеспечить Боу-стрит надежными зацепками, которыми можно было бы воспользоваться.

  Известно, что убийца выше среднего роста. Он правша и орудует кинжалом. Он знал своих жертв, так что, должно быть, у него достаточно денег, чтобы платить дорогим проституткам. О, и у убийцы твердая рука, потому что на обритых головах женщин царапин и порезов намного меньше, чем остается на лице джентльмена после утреннего бритья камердинером. На самом деле, одна из газет требовала, чтобы Боу-стрит проверила всех цирюльников и камердинеров в городе. Сэр Джон заявил, что это будет потерей времени, но он не мог направить их в каком-то другом направлении, и это поражение убивало его.