Дело в том, что я обещала заглянуть на минутку к бедной леди Бранкастер. У нее ужасное несчастье. Ее дочь — и ведь такая милая девушка, вполне благовоспитанная! — выходит замуж за помощника приходского священника и Шропшире. Грустно, очень грустно. Не понимаю я этого теперешнего увлечения сельским духовенством. В мое время они, конечно, иногда попадались нам на глаза — они же там всюду шныряют, как кролики, — но мы не обращали на них ни малейшего внимания. А теперь, говорят, светское общество в провинции ими просто кишит. Я считаю, что это неуважение к религии. А старший сын леди Бранкастер поссорился с отцом, и мне рассказывали, что, когда они встречаются в клубе, лорд Бранкастер всегда прячется за финансовым листком «Таймса». Но теперь это сплошь да рядом, так что всем клубам на Сент-Джеймс-стрит пришлось увеличить подписку на «Таймс» — столько развелось сыновей, которые не желают иметь ничего общего со своими отцами, и столько отцов, которые не разговаривают с сыновьями. По-моему, это очень плохо.
Миссис Чивли.
По-моему, тоже. Отцы могли бы многому научиться от своих сыновей.Леди Маркби.
Вы думаете? Чему же?Миссис Чивли.
Искусству жить. Это единственное изящное искусство, созданное нашим поколением.Леди Маркби.
Ох, насчет этого искусства лорд Бранкастер и сам не промах. Его бедная жена еще не все знает!Леди Чилтерн.
Очень мало. Она прошлой осенью была у Лэнгтонов, когда и мы тоже там гостили.Леди Маркби.
Ну, значит, вы ее видели. Как все тучные женщины, она выглядит так, словно счастливее ее нет на свете. А между тем у них в семье столько трагедий! Не одна эта история со священником. Ее родная сестра, миссис Джекилл, тоже была очень несчастлива в браке, и, к сожалению, не по своей вине. И так отчаялась под конец, что даже пошла… вот не помню, не то в монастырь, не то в оперетку. Ах нет, она занялась декоративными вышивками. В общем, потеряла всякий вкус к жизни.Миссис Чивли.
Я ничего не имею против того, чтобы посидеть в коляске, если будет кому на меня смотреть.Леди Маркби.
Да вот, говорят, этот священник там все время крутится.Миссис Чивли.
Спасибо. Я никогда не любила… пресных блюд.Леди Чилтерн
Миссис Чивли.
Благодарю вас, леди Чилтерн, вы так любезны! Я тоже буду счастлива с вами побеседовать.Леди Маркби.
Ну да, у вас же есть общие воспоминания. О детстве, о школьных годах. Так приятно! До свидания, милая Гертруда. Вы будете сегодня у леди Бонар? Она откопала какого-то нового гения. Он… вот забыла, что он делает. Кажется, ничего. Это большое облегчение, правда?Леди Чилтерн.
Мы с Робертом сегодня обедаем дома, а я и после никуда не поеду. Роберт, конечно, должен быть на вечернем заседании в парламенте. Но там не будет ничего интересного.Леди Маркби.
Обедаете дома? Наедине? Благоразумно ли это?* Ах, я все забываю, что ваш муж исключение. Мой — общее правило. А ничто так не старит женщину, как все время иметь перед глазами общее правило.Миссис Чивли.
Замечательная женщина эта леди Маркби, правда? Наговорит с три короба, а ничего не скажет. Она прямо создана быть оратором. Гораздо больше, чем ее муж, хоть он и типичный англичанин, неизменно скучный и по большей части грубый.Леди Чилтерн.
Миссис Чивли, скажу вам откровенно: если бы я знала, кто вы, я вчера не пригласила бы вас к себе.Миссис Чивли
Леди Чилтерн.
Я не могла бы это сделать.Миссис Чивли.
Я вижу, вы за все эти годы ничуть не изменились, Гертруда.Леди Чилтерн.
Я никогда не меняюсь.Миссис Чивли
Леди Чилтерн.
Она научила меня помнить, что, человек, некогда совершивший бесчестный поступок, может опять совершить такой поступок и что таких людей надо избегать.Миссис Чивли.
И вы ко всем применяете это правило?Леди Чилтерн.
Ко всем без исключения.Миссис Чивли.
В таком случае мне очень жаль вас, Гертруда. Очень жаль.