Идеальный план

Зандерс прав. Райан должен был приземлиться на голову, но каким-то образом благодаря своим спортивным способностям он почти смог снова встать на ноги. Я хотела бы чувствовать от этого облегчение, но это почти невозможно, когда я вижу, как он корчится от боли на полу.

Он – олицетворение силы, и я ненавижу видеть его в момент слабости. Когда на экране до него добирается врач команды, приходит сообщение от Стиви с указаниями, как пройти к черному входу. Как могу незаметно, я нахожу отдельную дверь и жду, когда она встретит меня с другой стороны.

Стиви приоткрывает дверь ровно настолько, чтобы я могла проскользнуть внутрь.

– Как он? – первым делом спрашиваю я.

Она пожимает плечами:

– Это же Райан. Пытается отнестись к этому стоически, но он в шаге от того, чтобы потерять самообладание. – Она останавливается в коридоре, чтобы обнять меня. – Тебе не обязательно было приезжать.

– Но я приехала, – говорю я в ее объятиях.

На ее лице понимающая улыбка, она отстраняется, и мы продолжаем путь в его палату.

– Тебе лучше?

Прямо сейчас я чувствую себя довольно плохо.

– Я пока не знаю, что сказать.

В коридоре толпятся бесчисленные сотрудники команды. Они все еще в своих поло «Дьяволов», что-то просматривают на своих ноутбуках, некоторые зависают в телефонах в пылу бурных разговоров, а парочка расхаживает по коридору.

Говорящий по телефону Рон замечает меня и хмурится. Он одаривает меня лишь напряженным выражением лица и нерешительно машет рукой.

Именно в этот момент я понимаю, что вся команда зависит от результатов МРТ. Зависит от самого Райана. Более слабый человек сдался бы под давлением, но я могу гарантировать, что, когда я открою дверь в его палату, я найду его спокойным, хладнокровным и собранным.

Стиви открывает дверь, чтобы доказать, что я права. Райан сидит в частной больничной палате, подперев обложенное льдом колено, закрыв глаза, откинувшись на подушку, в наушниках, блокирующих любой внешний шум.

Я вижу, как на лбу у него высыхает слой застарелого пота, который он еще не успел смыть под душем, а его веснушчатые щеки все еще слегка розовые от напряжения. Кроме этого, ничто не свидетельствует о том, что он только что пережил то, что, возможно, завершит его сезон.

– Райан. – Стиви трясет его за руку, привлекая внимание, пока он снимает наушники.

Он открывает глаза, пустые и застывшие, не проявляющие никаких признаков эмоций, и смотрит на нее. Но вот она отодвигается в сторону, чтобы он мог увидеть меня.

Бесстрастное выражение мгновенно меняется, Райан хмурит брови и прикусывает нижнюю губу, пытаясь скрыть пробежавшую по ней легкую дрожь.

– Я, эм… – она показывает большим пальцем через плечо. – Я побуду в коридоре.

Как только Стиви закрывает за собой дверь, Райан пожирает меня глазами, задерживаясь взглядом на моей рабочей форме.

– Что ты здесь делаешь?

– Зандерс рассказал мне, что произошло.

– Но почему ты здесь?

Его сине-зеленые глаза умоляют, умоляют меня дать ему правильный ответ. Потому что, кроме его сестры, рядом с ним в этом коридоре нет ни единой близкой ему души. Они все здесь ради игрока, а не ради человека.

Как только я открываю рот, чтобы ответить, дверь открывается, и внутрь проскальзывает мужчина в белом халате, за ним Стиви и, как я предполагаю, врач команды. Они протискиваются через дверь, быстро оставляя позади царящий в коридоре хаос.

Стиви обходит кровать Райана с противоположной стороны от меня, пока доктор выводит снимки МРТ на загоревшийся сзади экран. Мы все смотрим на снимки, как будто у нас есть хоть какое-то представление о том, что мы хотим увидеть. Даже прищурившись, я ничего не могу разобрать на черно-белых изображениях.

– Итак, это ваше колено…

Доктор начинает свою речь, но я случайно прерываю его, когда чувствую, как рука Райана тянется к моей, свисающей рядом с его кроватью. Оглядываясь назад, я наблюдаю, как он переплетает наши пальцы, не сводя при этом внимания со своего врача.

Я слегка сжимаю его в знак ободрения, прежде чем снова сосредоточиться.

– Как вы можете видеть вот здесь, – он указывает на определенную часть изображения, – передняя крестообразная связка растянута, но видимых разрывов нет.

Райан издает глубокий вздох облегчения, откидывая голову на кровать и закрывая глаза.

– Это первая степень, но вам очень повезло. Если бы не сила ног, мы бы столкнулись с полным разрывом, операцией, травмой до конца сезона. Вам нужно быть осторожным.

Райан быстро кивает в знак согласия, прежде чем к делу приступает врач команды.

– Мы рассчитываем на три-четыре недели твоего отсутствия на площадке, если будешь соблюдать надлежащий режим. Мы будем заниматься физиотерапией каждый день. Я составлю план лечения, так что тебе не придется думать ни о чем, кроме возвращения на площадку.

Я смотрю на Райана сияющими глазами. Это хорошая новость, но он, похоже, относится к ней иначе. К нему возвращается суровое и стоическое выражение лица.

– Месяц?

– Месяц, – подтверждает его врач.

В палате повисает тяжелая тишина.

Райан высвобождает свою руку из моей.

– Теперь я могу идти домой?