Идеальный реверс

Чёрт, нужно прекращать, вдруг Син глаза откроет, а я тут уставился как кролик на удава. Ага, просто роскошного удава… Можно я сам его проглочу? Ну или дайте хоть лизнуть… И капля эта на головке, вот-вот потечёт – специально задеваю, чтобы она смазалась по моей коже. Я никогда раньше не обращал внимания на подобные мелочи, не до того было, но Син так увлечённо меня облизывал, будто это что-то вкусное, так что и мне захотелось попробовать.

Так, хватит пялиться! А то можно подумать, будто я стояк впервые в жизни увидел. Пока есть возможность, нужно не залипать только тут, а успеть Сина со всех сторон рассмотреть. И поцеловать. И облизать. И вообще всё что угодно.

Сейчас, только последний взгляд… И живот… И грудь… Мм, какой же он весь… Даже шея, и та идеальная.

И лицо, понятно, тоже. Тёмные ресницы подрагивают. Кожа вокруг глаз тонкая, нежная, и морщинки в уголках – потому что Син часто улыбается. На левой скуле вблизи виден бледный тонкий шрам, идущий с виска. Щетина уже заметна – наверное, вчера утром брился? Челюсть, конечно, такая… армейская. Типично военная морда! Я усмехаюсь себе под нос. Всё равно милый. Вот как сейчас: услышал моё фырканье, глаза открыл, тоже улыбнулся вопросительно – и кончики клыков сразу вылезли. Смешной такой. Зубастый.

Но ладно, хватит тут целоваться как невинные птички и мять его будто на сеансе массажа. Пора брать дело в свои типа-опытные руки! Я уже сам с трудом держусь, а Син и вовсе ещё ни разу не кончил.

И даже если я не особо знаю что и как, у меня есть замечательный козырь – подсмотреть в его голове, чего ему хочется.

Касаюсь сознания Сина: «Можно?».

«Конечно» – он легко открывается нараспашку. Вот оно, привычное чувство уверенности, можно зарыться с головой и расслабиться. А Син в ответ тоже пробирается внутрь моего сознания, прикасается к ощущениям, шепчет: «Всё нормально?», и я прижимаюсь к его губам: «Ага».

Так странно: касаться его снаружи и в то же время чувствовать внутри его удовольствие от этого прикосновения. Никогда не думал, что обычные поглаживания могут быть настолько приятными.

Я, конечно, собирался перейти к активным действиям, но в сознании Сина так много ощущений, кажется, гораздо больше, чем у меня, – и я снова подвис, изучая. Они ярче. Как будто моё тело по сравнению с его – какое-то бревно без нервных окончаний.

– Ты чего молчишь, что холодно?

Словно просыпаюсь, вернувшись в реальность, а Син перегибается через меня и, дотянувшись, берёт с пола покрывало, на котором спал вместо подушки.

– Да мне нормально.

– Как это «нормально», если холодно? Даже я чувствую.

Он укрывает нас, и действительно, сразу становится комфортнее.

Сочетание внешнего тепла с внутренним, от его сознания, ощутимо расслабляет, и от этого возбуждение усиливается. Да, Син прав, нужно было раньше взять покрывало, а я почему-то не подумал об этом. И сам он, рядом, такой приятный, жаркий. Так и хочется обнять крепко, уткнуться носом в шею и, конечно, проехаться ногтями по этой чудесной заднице… А затем просунуть руку между нашими телами, наконец-то сжать его стояк, почувствовать эту приятную наполненность, пройтись по всей длине…

Но Син шепчет: «Стой» – и я тут же отдёргиваю пальцы. Вот чёрт! Слишком поторопился? Ему неприятно? Он передумал?

Син снова перегибается через меня, тянется к ящику стола, роется там пару секунд и возвращается с бледно-голубым флаконом.

– Подожди, верни как было, только не двигай.

Окончательно растерявшись, снова сжимаю его член – с опаской. Что не так?

Тем временем он выдавливает на пальцы прозрачный гель и присоединяет руку к моей, размазывая по члену и моим пальцам что-то мокрое и прохладное.

– Что это?

– Смазка, – он смотрит удивлённо. – Ты не пользуешься?

Качаю головой. Нам давали только презервативы, да и те стандартного размера, мне не подходили, так что я привык обходиться вообще без всего. Ну, то есть когда доходит до проникновения – можно слюной, но мы же вроде не собираемся трахаться? Или уже собрались?

– Хренасе суровый мужик. Не, я, конечно, могу и так, но лучше с ней.

Я так и замер – с его членом в руке, опасаясь даже менять силу нажатия, чтобы не ошибиться. Жду дальнейших инструкций. И вот как я могу что-то с ним делать, если элементарных, судя по всему, вещей не знаю?

– Ну?.. – Син улыбается как будто смущённо и указывает взглядом вниз.

Настороженно глядя ему в лицо – чтобы поймать реакцию, – медленно двигаю пальцами. Скользят непривычно легко и гладко. Но в этот раз Син меня не останавливает, не отстраняется. Наоборот, прижимается к губам, закрывает глаза, а в голове разворачивается ощущение его удовольствия. Ну, раз такое дело, то я осмеливаюсь скользнуть ладонью ниже.

Сжать мошонку – определённо да, Син сам с готовностью раздвигает ноги, чтобы дать мне место для манёвра. Здесь можно и подольше задержаться…

А вот ниже, пройтись пальцами по промежности – в его сознании чувствуется, что это непривычно. Стоит двинуться чуть дальше – мелькает напряжённость, и я сразу возвращаю руку обратно, на более стандартную траекторию. Лучше не стоит.