Идеальный (СИ)

– Крис... – Хиддлстон судорожно сглатывает, – Крис, я... Меня скоро не станет. Ты же видел снимки... Я хочу, чтобы ты знал: все что я говорил, насчет твоих чувств... Я так не считаю. Я просто этого очень боюсь... Меня ведь... – сухие губы едва двигаются, и Хемсворт наклоняется совсем близко, запускает пальцы в отросшие черные волосы, рассыпавшиеся по подушке, осторожно поглаживает, боясь причинить еще большую боль, чем есть, – меня никто не любил просто так, не из-за моих способностей... Крис... – Том вдруг захлебывается шепотом, дергается, пытаясь вцепиться пальцами в виски.

Хемсворт прижимает исхудавшее тело к постели, фиксирует тонкие запястья Тома над головой и прижимается к искаженным от боли, потрескавшимся губам.

Сердечный ритм зашкаливает, все аппараты, которыми буквально обставлена койка нервно пищат, перемигиваются красным.

В коридоре слышится шум, топот... В палату врывается целая бригада врачей и медсестер. Криса оттаскивают от постели, выталкивают в коридор и захлопывают дверь.

– Вам лучше уйти, – говорит молоденькая медсестра, – не стоит вам здесь стоять.

И Крис кивает, отходя в сторону. Чем он может помочь? Разве что тем, что съездит домой к Тому, заберет флейту... А еще...

Крис решительно сдергивает с вешалки, что стоит при входе, свою куртку и почти бежит по коридору.

Он должен встретиться с Ними. Прощупать почву. Соврать чего-нибудь. Пусть Том и против, но разве есть другой выход? Он уговорит его согласиться. Уговорит. Заставит, если нужно.

Когда Крис выходит в промозглое утро – первое за что зацепляется взгляд – черный, похожий на хищного зверя, лимузин, нагло стоящий ровно напротив входа в больницу.

_______________________________________________________________

30 Seconds To Mars – L490

Глава 16 «Домой».

В салоне темно. Пахнет чем-то приторно-сладким. И тишина. Напряженная вязкая тишина. Первым ее нарушает Крис. Он просто больше не в силах молчать. Слишком много страха, боли, ненависти. Все это сплелось в клубок и жжет изнутри. И надорванный голос Тома, когда тот умолял принести флейту.

– Вы ждали меня, – Хемсворт прикрывает глаза.

– Знал, что ты придешь. – В голосе собеседника нет больше сарказма. Он явно понимает, что Крис настроен серьезно.

– Если Том сделает все, что вы от него хотите, вы даете гарантию на то, что моя семья будет в порядке? – из голоса исчезли эмоции. Хемсворт слышит себя словно со стороны. Как старую магнитофонную запись.

– Да, таковы условия. – Почти невидимый в темноте человек кивает головой. – Хотя я удивлен, Крис, что ты так легко сдался.

– У меня были варианты? – накатывает дикая усталость. Хочется, чтобы все это просто закончилось. Но Хемсворт помнит, что должен сделать. Том сможет. Они найдут выход.

– Ты просто не веришь, Крис. В этом твоя проблема.

– Что?! – Хемсворт отшатывается, сжимая кулаки. – И это вы мне говорите?! Вы только и...

– Помимо тьмы существует и свет, Крис, – чужая ладонь мягко ложится на плечо. – Нужно только поверить. Поверить в то, что можно обойтись без тьмы.

– Кто вы такой?! – голос позорно срывается. Нервное напряжение дает о себе знать.

– Том говорил тебе о Старейшинах?

– Да... – в висках глухо стучит кровь. А в груди зарождается безумная надежда. Вдруг все это правда. Не бред воспаленного сознания, не насмешка невидимых кукловодов. Что хоть раз им повезло.

– Я – последний из них, – в голосе собеседника проскальзывает грусть. – И я пришел помочь.

И Крису хочется ударить. Вмять кулак в это смутно белеющее в темноте лицо. Но он только тихо спрашивает:

– А где вы были раньше? Почему вы говорите со мной, а не с ним, а? Тому вы нужны гораздо больше, чем мне.

Мужчина тяжело вздыхает, словно Крис надоедливый ребенок, заваливающий родителя вопросами, ответы на которые – очевидны.

– Если ты немного подождешь, Крис, и выслушаешь меня, я смогу объясниться.

– Объясняйте, – глухо выговаривает Хемсворт, откидываясь на спинку сидения. В груди клокочет мутная злоба.

– История происхождения Совета Старейшин уходит корнями в глубокую древность, – тихий голос звучит размеренно. – Но не думаю, что тебе интересна история. Гораздо более важный вопрос – что такое Том, не так ли?

– Том – не вещь, – зло цедит Хемсворт. – Он человек. Он имеет право на нормальную жизнь. Без всего этого кошмара.

– Конечно, не вещь, – мягко исправляется собеседник. – Но его предназначение гораздо важнее человеческих желаний. Чтобы понять, ты должен просто выслушать.

Крис угрюмо кивает.

– Тогда ты не должен перебивать, договорились?

И Хемсворт кивает вновь. Что-то говорить – значит сорваться снова. А информация важна. Поэтому остается только кивать.

– Вот и хорошо. Я, с твоего позволения, продолжу. Такие, как Том – рождаются раз в пятьсот лет. И каждый раз рождение такого ребенка означает войну. Войну за обладание силой, что он приносит в мир.