Идеальный (СИ)

Тут же вспоминается солнечное чуть ветреное утро почти год назад, когда Крис приезжал погостить к родителям в свой короткий десятидневный отпуск. Картинка встает перед глазами, словно кадр из фильма: станция Ройял Парк, толпа людей, спешащих по делам, и худая спина уличного музыканта в мешковатой зеленой футболке, его вьющиеся черные волосы. А еще мелодия.

Он ведь так и не подошел тогда. Постоял, сверля взглядом черноволосый затылок и, не решившись, сел в припаркованную у тротуара машину.

– Ройял Парк, да? – тихо спрашивает Хемсворт. – Около перехода, под деревом. Это ты был, Том?

– Был, – в глазах Тома странное нечитаемое выражение. – И ты это помнишь?

– Я помню даже мелодию, – Крис осторожно кладет ладонь на колено музыканта. – Я ведь нашел ее потом. Бах, Сицилиана. Верно?

– Да, наверное, я играл тогда ее, – Хиддлстон поджимает губы, видимо, вспоминая. – Она очень красивая. Я еще ребенком ее выучил.

Холодная ладонь накрывает пальцы Хемсворта. Как-то несмело, почти невесомо. Будто Том боится, что Крис отдернет руку.

– Мы на месте, – голос водителя разбивает тонкую атмосферу.

– Мы будем через полчаса, – Крис закусывает губу, когда Том отдергивает руку и открывает дверь, удостоверившись зачем-то, что сзади нет машин, хотя на полупустой больничной парковке проверять это нет никакого смысла.

Дежурный хирург-травматолог принимает их сразу. Крис заходит в кабинет вместе с Томом, а тот почему-то даже никак не комментирует этот поступок Хемсворта.

Они здороваются с врачом, Том объясняет, что неудачно упал с лестницы, а Крис молча сидит на банкетке, сверля взглядом пол. Снова накатывает неприятное чувство вины, смешанной со стыдом.

– ...а вы? – голос врача вырывает из прострации.

– Я? – глупо спрашивает Хемсворт, поднимая глаза. – Простите, я не...

– Это мой двоюродный брат, – Том улыбается своей открытой немного детской улыбкой. – Он помог мне доехать, у меня голова кружилась. Наверное, легкое сотрясение.

– С такими синяками наверняка. – Врач качает головой и кивает Тому на кресло, – Садитесь. Я зашью рассечение и обработаю остальное.

Хирург работает быстро. Он управляется как раз за те самые полчаса, что Крис просил подождать таксиста.

Накладывает марлевую салфетку, фиксирует пластырем. Обрабатывает синяки на лице Тома каким-то странным прозрачным составом, что-то записывает в карте.

А когда они уже уходят, говорит вслед:

– Будьте аккуратней, мистер Хиддлстон, с вашим сотрясением вообще хорошо бы полежать несколько дней. И я выписал вам рецепт на обезболивающее, хорошо бы вам сразу купить его.

– Я учту, – Том улыбается снова. – Спасибо вам.

– До свидания, – Крис, перед тем, как затворить дверь, улыбается тоже. Этот средних лет доктор произвел на него приятное впечатление, и настроение отчего-то сразу поднялось.

А еще улыбка Тома. Он улыбался по-настоящему. Так, как Крис не видел давно.

Обезболивающее они покупают здесь же, в больничной аптеке. Крис настаивает, чтобы Том выпил сразу; ему кажется, что еще немного, и Хиддлстон просто упадет. Тот насмешливо улыбается, но просьбу выполняет.

***

В аэропорт, как и ожидалось, они приехали заранее. Регистрация на посадку еще не началась, и им осталось только усесться в зале ожиданий.

– Мне не больно, – вдруг тихо и почти удивленно выговаривает Том. – Даже спина больше не болит. Спасибо.

– Я бы поцеловал тебя, – Крис улыбается. – Но могу только сказать о том, как мне хочется это сделать.

– Я в туалет, – Хиддлстон поднимается. – Тебе не нужно?

– Как раз думал об этом, – кивает Крис и тоже встает.

И ему отчего-то думается, что на регистрацию они придут последними.

___________________________________________________________________

И.С. Бах – Сицилиана (Флейта, обязательно B-dur)

Глава 24. «Sir Orhideea».

– Я больше не позволю делать это со мной в туалете, – Том облизывает припухшие губы и откидывается в кресле.

– Не позволишь что? – Крис скользит ладонью по бедру музыканта. – Трахать тебя в туалете?

– Тише! – Хиддлстон вздрагивает и бросает косой взгляд на соседние кресла. – Ты словно с другой планеты сегодня.

– Просто хочу тебя, – Крис осторожно гладит спину Тома, а потом проскальзывает ладонью за пояс его штанов. Проталкивает пальцы вниз, скользит по влажной ложбинке меж ягодиц, задевает все еще слегка расслабленный вход.

Музыканта прошивает судорога. Он выгибается в кресле, вцепляется побелевшими пальцами в подлокотники. Тяжело сорвано дышит.

– Крис...

– Нравится? – Хемсворт чувствует, как в голове плывет, от какого-то безумного, почти болезненного возбуждения. Словно голод.

– Контролируй себя, – хрипло выдыхает Том, перехватывая его запястье. – Ты чувствуешь мое возбуждение и свое одновременно. Ты должен это понимать.

– Я понимаю, – Крис почти задыхается. – Но я...

Ему до дрожи хочется впиться сейчас во влажные припухшие губы музыканта, запустить ладони под тонкую ткань его рубашки, сжать меж пальцев острые вершинки сосков и почувствовать, как Том выгибается навстречу, стонет сладко...