Идеальный воин

Мигом подхватившись, закидывая за спину сагайдак с луком и колчаном, начинаю движение в обратную сторону, но немного забирая на север. Лай собак я не слышал, и идут ко мне не с той стороны, откуда пришел. Значит, по наводке. Наверное, засекли с беспилотника, поэтому передвигаюсь короткими перебежками, прячась под кронами деревьев или в кустах. Вскоре голоса становятся тише, а потом и вовсе исчезают. Я замечаю на склоне впадину под нависшим камнем, вокруг которой растут высокие густые кусты многолетнего травянистого растения с большими, длиной сантиметров двадцать и шириной около десяти, листьями. Не помню, как оно называется, но в бытность мою синоби беднота ела его корни и молодые побеги. Забиваюсь туда и внимательно прислушиваюсь. Где-то неподалеку надрывается горлица. Мне бы ее заботы.

Примерно через час расслабляюсь. Если бы погоня шла по следу или наводке, уже были бы рядом. Решаю остаться в укрытии до темноты. Ночью идти труднее, но безопаснее.

2

Не знаю, как называется эта гора, но с ее вершины Южно-Сахалинск виден прекрасно. Он юго-восточнее и в темноте кажется совсем рядом. Лежит в ложбине южнее двух гор. Вторая, повыше, восточнее той, на которой я. Не знаю, какой здесь часовой пояс и в каких он отношениях с тем, что в Горных штатах, поэтому не могу определить точное время, но вижу множество огней. Огромный светлячок прикорнул у гор.

Я стою рядом с ржавой железной пирамидой высотой метров десять. Это, как догадываюсь, геодезический триангуляционный знак, которым давненько не пользовались. Пусть послужит мне. Пришло в голову, что, если меня повяжут, придется долго и нудно объяснять, откуда у меня столько золотых предметов заграничного производства и как они были ввезены в страну. Решил заныкать здесь большую часть. Оставлю только широкое обручальное кольцо, которое налезает на мой безымянный палец. Оно весит три с половиной грамма. Проба семьсот пятидесятая. Плюс золотые часы «патек филипп», теперь уже раритетные, и серебряная фляжка. Даже если сдам по дешевке, на несколько дней денег хватит, а потом приду сюда за остальным. У ближнего от знака кустика делаю ямку, прячу туда остальные обручалки, кольца с бриллиантами, серебряный доллар тысяча восемьсот семьдесят восьмого года и трофейные золотые побрякушки. Оставлять там марку «Перевернутая Дженни», запаянную в полиэтилен, не рискнул, а распарывать сагайдак и доставать из него золотые монеты не стал. Если найдут, скажу, что получил в наследство вместе с луком, не догадываясь, что они там есть.

После чего начал медленно, осторожно спускаться с горы в сторону Южно-Сахалинска, огибая с запада два, судя по малому количеству огней, небольших населенных пункта, наверное, деревни. Не хватало загреметь и сломать ногу. Тогда проблем у меня станет на пару порядков больше.

Дальше шли сопки пониже, две гряды. Я карабкался на них через заросли кустов и деревьев, спускался вниз, опять карабкался, пока не оказался на сравнительно ровной долине, поросшей лопухами выше человеческого роста. Под одним листом можно было спрятаться от дождя или солнца. Последнее появилось над горизонтом. В город решил зайти за пару часов до полудня, когда на улицах будет мало людей.

Подыскивая место для стоянки, наткнулся на речушку с плёсом, на котором кормились чирки. У самцов была интересная окраска головы из черных, желтых и зеленых изогнутых полос, как у индейца на тропе войны. Я подстрелил ближнего, пронзив стрелой правое крыло, из-за чего еще живая птица попробовала удрать, загребая левым, в итоге вертясь почти на месте. Остальные тут же снялись и, посвистывая, полетели на север. Я разулся и разделся до пояса, полез за добычей. Вода была очень холодная, а дно мягкое, илистое, ноги грузли в нем. Поймав чирка, свернул ему голову и выдернул стрелу. На берегу швейцарским армейским складным ножом фирмы «Венгер» отрезал шею, лапы и концы крыльев, выпотрошил, после чего снял перья вместе со шкурой, швырнув все лишнее в воду. Помыв нож и руки, углубился в лес, где развел костерчик из сушняка. Пока горели дрова, срезал две ветки на шампуры и продел их под шкурой распластанной тушки накрест, чтобы было четыре точки опоры.

Чирок был готов, когда солнце уже было выше сопок на востоке. Я подождал, когда мясо малость остынет, и начал завтракать, запивая вином с водой из фляги. Это было калифорнийское каберне, купленное в баре «Форт Карсон». На военной базе уже, наверное, проклинают меня. Будем надеяться, что подумали, будто я решил полетать без разрешения и разбился. Бабы обязательно добавят, что случилось это не просто так, а из-за гибели Бланки Гловер. Мол, не вынес разлуки. И дружно всхлипнут: как же романтично, мать твою!