Идеи и интеллектуалы в потоке истории

Зададимся тремя вопросами:



Какая концептуальная модель наиболее адекватна для

понимания и объяснения постоянно возобновляющихся

феноменов дисциплинарного империализма?

Каковы внутренний потенциал, ограничения и перспективы

дальнейшей экспансии экономического империализма с точки

зрения этих моделей?

На современном этапе человеческого познания какой

принципиальный путь разрешения междисциплинарных

конфликтов обещает наиболее продуктивное продвижение

в получении новых знаний о людях, обществах и культурах?

Что для этого требуется от обществоведов?

Дисциплинарная экспансия в науке —

от метафоры к геополитической модели

Империализм — термин из области международных отношений и

геополитики, но когда говорят об империализме в научной сфере,

например об экономическом империализме, как правило, используют

термин не более, чем красочную метафору.

Хорошо известна эвристическая польза метафор на начальных

этапах познания, но действительно ощутимой она становится, когда

метафора вырастает в понятийную модель (концепцию) [Дубовцев,

Розов, 2007].

Покажем, что геополитическая метафора «империализма»

появилась не случайно. Структуры конфликтных взаимодействий

в разных сферах и на разных уровнях могут иметь сходные

структурные черты, некий изоморфизм.

Сфера геополитики — это все вопросы, связанные с военно-

политическим контролем на территориях, т. е. с тем, кто имеет

действительную власть и способность принимать решения о порядке

194

владения и использования подконтрольных пространств,

устанавливать правила и требования, принуждать население к их

выполнению, собирать и перераспределять налоги и пошлины

(см. гл. 9).

В социальной организации науки есть своя «геополитика».

В качестве «территорий» выступают предметные области, в которых

есть свои «хартленды» — почти не доступные для других дисциплин

области (например, состояния сознания и переживания для психологии,

соотношение спроса, предложения и цен для экономики, разнообразие

обрядовых практик для этнографии и т. д.), а также окраины и

пограничные, ничейные зоны («дисциплинарные лимитрофы»).

Прямым аналогом военно-политического контроля над территориями

выступает в науке управление основными дисциплинарными институтами: профильными исследовательскими

центрами и учебными заведениями, соответствующими

университетскими факультетами и кафедрами, профессиональными

журналами, ассоциациями, организацией конгрессов, распределением

грантов и проч. [Коллинз, 2002].

Таким образом, иерархия или сеть лиц, занимающих ключевые

позиции в указанных социальных институтах некоторой дисциплины

(например, социологии), является аналогом «государства», которое

противостоит на «внешней арене» другим «государствам» — сетям и

иерархиям других дисциплин (например, экономики).

Профессиональная принадлежность (а также идентичность)

в отношении дисциплины вполне сопоставимы с гражданством (а

также чувством национальной идентичности, патриотизмом)

в отношении государства.

Продвинутое интеллектуальное оснащение в науках, особенно

владение изощренным математическим аппаратом, вполне можно

уподобить преимуществу в вооружении, позволяющему одерживать

верх в конфликтах, побеждать и вытеснять противников со спорных

территорий. Аналогия не такая уж и абсурдная. Когда два экономиста

среди правоведов, психологов или культурологов начинают с

апломбом обсуждать что-нибудь вроде регрессионного анализа,

остальные поникают головой, с ужасом или досадой осознавая свою

полную некомпетентность в этих материях. Математические методы

— мощное конкурентное оружие в интеллектуальной сфере, особенно

по отношению к тем, кто его лишен. Да это просто автомат «Узи»

в сравнении с «дедовской берданкой» политологов, а то и вовсе —

«вилами и косами» историков и культурологов!

Отмежевание новой дисциплины от охватывающей материнской

(психология и логика от философии, физика и химия от

натурфилософии) сходно с сепаратизмом и сецессией. Внутренние

разделения внутри дисциплины при сохранении общих институтов

195

(факультетов, кафедр, журналов, профессиональных сообществ)

вполне можно уподобить разным формам федерализма.

Установив изоморфизм основных элементов, можно продвинуться

глубже, например, задаться вопросом, какие фундаментальные

факторы способствуют успешному территориальному расширению

одной державы за счет соседних держав. Согласно классическим

концепциям, завоеванию способствуют геополитические ресурсы:

население и его богатство (среднедушевой доход), приемлемый (не

истощающий) уровень конвертации этих ресурсов в военную силу.

Напротив, удаленность захватываемых территорий повышает

издержки и подрывает успех, сверхрасширение ведет к распаду

империй [Стинчкомб, 2003; Коллинз, 2015, гл. 2].

Во-первых, отметим  наличие паттерна сверхрасширения,

дискредитации и распада (как минимум, сжатия) некоторых, в свое

время излишне раздувших свои претензии и амбиции подходов. В этот

ряд попадают гегелевская диалектика, психоанализ, структурализм,

логицизм, кибернетика, общая теория систем, парсоновская система

социологии, постмодернизм.