Идеи с границы познания. Эйнштейн, Гёдель и философия науки

А зачем нам, собственно, чтобы Вселенная жила вечно? Понимаете, у Вселенной или есть цель, или нет. Если нет, это абсурдно. Если есть, варианта два: либо цель будет когда-нибудь достигнута, либо нет. Если она не будет достигнута, вся Вселенная – пшик. Но если будет, то дальнейшее существование Вселенной станет бессмысленным. Так что как ни погляди, вечная Вселенная либо (а) абсурдна, либо (б) пшик, либо (в) бессмысленна в конечном итоге.

Несмотря на такую железную логику, некоторые мыслители полагают, что чем дольше живет Вселенная, тем лучше с точки зрения морали. Как сказал мне Джон Лесли, философ-космолог из Гвельфского университета в Канаде, «это верно просто из утилитаристских соображений: чем счастливее будут жить в грядущем разумные существа, тем лучше». Философы более пессимистической складки, например, Шопенгауэр, придерживались ровно противоположного мнения: жизнь в целом такая унылая, что холодная мертвая вселенная предпочтительнее, чем вселенная, где кишат разумные существа.

Если нынешнее расширение космоса с ускорением и в самом деле предвещает, что после нашей крошечной искорки цивилизации последует вечная холодная пустота, это ведь не лишает жизнь ее достоинств, верно? Да, вероятно, правда, что все, что мы делаем сегодня, не будет иметь ни малейшего значения через триллион триллионов лет, когда выгоревшие останки нашего Солнца поглотит галактическая черная дыра. По аналогии, все, что произойдет через триллион триллионов лет, не имеет ни малейшего значения для нас сегодня. В частности, как заметил философ Томас Нагель, совершенно не важно, что через триллион триллионов лет все, что мы делаем сегодня, не будет иметь ни малейшего значения.

Тогда в чем смысл космологии? Она не излечит рак, не решит проблем с производством энергии, не усовершенствует нашу сексуальную жизнь – это очевидно. Но все же нам нужно радоваться, что мы живем в первом поколении за всю историю человечества, которое способно ответить на вопрос, чем кончится Вселенная. «Меня поражает, – говорил Лоуренс Краусс, – что мы, сидя в своем захолустье не в самое интересное время в истории Вселенной, способны на основании простых законов физики делать выводы о будущем жизни и космоса. Этим надо дорожить вне зависимости от того, надолго мы здесь или нет».

Так что не забывайте, какой совет дает Монти Пайтон в классической «Галактической песне». Когда жизнь поворачивается к тебе темной стороной и ты чувствуешь себя маленьким и беззащитным, задумайся о космическом величии расширяющейся Вселенной – «и наплюй на все, что делается на Земле».

Часть восьмая. Этюды на скорую руку. Короткие эссе

Карлик-великан

Абсурдна ли жизнь? Многие считают, что да, и причины, которые они приводят, часто имеют отношение к пространству и времени. По сравнению с обширной Вселенной мы лишь бесконечно малые точечки, говорят они, и быстротекущая жизнь человеческая – не более чем пятнышко на космической временной шкале.

Но почему, собственно, наши пространственно-временные габариты сами по себе делают жизнь абсурдной? Например, философ Томас Нагель утверждал, что если жизнь абсурдна только потому, что мы сейчас обладаем теми или иными размерами и долголетием, она была бы не менее абсурдна, живи мы пять миллионов лет или обладай таким исполинским ростом, что занимали бы весь космос.

Вопрос абсурдности жизни, думается мне, далек от практики, но за ним прячется другой, очень интересный: что с точки зрения Вселенной более ничтожно – наши крошечные размеры или наш краткий век? Кто мы по космическим масштабам – крошечные долгожители или, наоборот, эфемерные исполины? Или, иными словами, велики мы или малы для такой продолжительности жизни?

Чтобы подойти к ответу на этот вопрос, лучше всего поискать какую-то фундаментальную единицу пространства-времени, которая сделает два эти параметра сопоставимыми. Здесь придет на помощь современная физика. В попытках объединить теории, описывающие очень большое (общая теория относительности Эйнштейна) и очень маленькое (квантовая механика) физики обнаружили, что естественно считать, что пространство-время на самых крошечных масштабах состоит из дискретных квантов – так сказать, геометрических атомов. Самая короткая длина, имеющая смысл, – это планковская длина, около 10^2–35 м (примерно на 20 порядков величины меньше протона). Самый краткий тик-так воображаемых часов (иногда его называют «хронон») – это планковское время, около 10^–43 с (время, за которое свет проходит расстояние, равное планковской длине).

Теперь предположим, что мы строим две космические шкалы – шкалу размера и шкалу долголетия. Шкала размера тянется от самого маленького возможного размера, планковской длины, до самого большого – диаметра наблюдаемой Вселенной. Шкала долголетия тянется от кратчайшего времени жизни, планковского времени, до самого долгого возможного возраста – нынешнего возраста Вселенной.