Идеи с границы познания. Эйнштейн, Гёдель и философия науки

А теперь, напротив, предположим, что человечество вот-вот исчезнет с лица земли, что нас поджидает буквально за углом тот или иной апокалипсис. Тогда со статистической точки зрения вполне логично, что мы живем именно сейчас. Ведь сегодня на Земле живет больше семи миллиардов из 50 когда-либо живших, и если впереди у нас нет никаких грядущих эпох, вероятность существовать именно сейчас несказанно высока. Вывод: конец близок.

Неприятная логика – даже если учесть, что она такая же умозрительная, как и большинство априорных аргументов. По лаконичности предпосылок и экстравагантности вывода она соперничает даже с аргументацией св. Ансельма, который сделал вывод о существовании Бога из идеи совершенства, или с логикой Дональда Дэвидсона, который доказал, что большая часть всего, во что мы верим, истинна, иначе наши слова не относились бы к тому, к чему нужно.

Насколько нам известно, теорема о конце света была впервые сформулирована на заседании Королевского общества в Лондоне в 1983 году. По всей видимости, ее автор – Брэндон Картер, австралийский астрофизик, известный своими работами по черным дырам. За десять лет до этого Картер ввел в обращение понятие «антропного принципа», вызвавшее много споров. Антропный принцип призван объяснить, почему законы физики именно таковы, каковы они есть: будь они другими, жизнь не возникла бы, а следовательно, не было бы и нас и мы не могли бы наблюдать эти законы. То есть мы живем именно в этой Вселенной, поскольку альтернативные вселенные не подходят для разумной жизни. В своем докладе Королевскому обществу Картер предположил, что то же самое можно сказать и о времени: мы живем именно в эту эпоху, поскольку прошлое и будущее по причинам, которые мы не до конца понимаем, для нас не подходят. Как часто бывает с интересными космологическими идеями, за теорему о конце света вскоре ухватились философы, в первую очередь – Джон Лесли из Гвельфского университета в Онтарио.

Очень может быть, что теорема о конце света вызывает у вас, читатель, скептицизм или откровенное презрение. Какой-то в ней видится логический подвох. Разве можно делать из абстрактных рассуждений настолько далеко идущие практические выводы? Однако найти в этой логике пробелы сложно. Единственное предположение, которого она требует, в высшей степени правдоподобно: если человечество не погибнет, наша численность будет расти. А следствия из этого подтверждаются принципом теории вероятности, который известен как теорема Байеса и позволяет понять, как имеющиеся данные (мы живем сейчас) влияют на то, какую степень правдоподобия мы приписываем конкурирующим гипотезам (конец близок – конец далек).

Более того, теорема о конце света перестает казаться такой уж неправдоподобной, если учесть, сколько различных форм может принять этот самый конец света. И речь не о лихорадке Эбола, парниковом эффекте и ядерном оружии – речь о Вселенной. В нашу планету может врезаться астероид (интересно, размышляли ли над теоремой о конце света динозавры 65 миллионов лет назад). Например, 14 августа 2126 года ужасно близко от нас пролетит комета Свифта – Таттла, которую в СМИ уже прозвали Скалой Судного дня. И это еще мелочи. Полярная звезда может в любой момент превратиться в сверхновую. Более того, это кошмарное событие, может быть, уже произошло, и тогда вести о нем мчатся к Земле в виде смертоносного излучения, которое убьет нас сразу по получении.

Самый приятный сценарий – тот, при котором абсолютно все внезапно обратится в ничто. Большинство космологов считают, что Вселенная гораздо ближе к началу своей карьеры, Большому взрыву, чем к ее завершению, каким бы оно ни было – Большим сжатием или Большим охлаждением. Однако они не могут исключить, что космос «метастабилен», то есть он в любой момент способен спонтанно соскользнуть на низший энергетический уровень. Случись такое, и где-то безо всякого предупреждения возникнет пузырек «истинного вакуума» и начнет расширяться со скоростью света. Его стенки будут нести с собой колоссальную энергию, мгновенно разрушая все на своем пути – целые звездные системы, галактики, кластеры галактик, а в конце концов – всю Вселенную. Вот он, спекулятивный пузырь, которого стоит бояться.

Смерть. Так ли это плохо?

Когда мы говорим, что надо относиться к чему-то философски, то имеем в виду, что нужно смотреть на это спокойно, без иррациональной тревоги. И эталон того, к чему нужно относиться философски, – это смерть. Считается, что здесь нужно брать пример с Сократа. Когда афинский суд приговорил его к смерти за богохульство, он безмятежно выпил смертоносную чашу цикуты. Смерть, сказал он друзьям, может быть концом всего – и в этом случае она похожа на долгий сон без сновидений, а может быть переселением души из одного места в другое. В любом случае бояться нечего.