Идеи с границы познания. Эйнштейн, Гёдель и философия науки

Ранние работы Тьюринга открывали манящие перспективы: не исключено, что мозг похож на универсальную машину Тьюринга. Разумеется, на вид мозг больше напоминает холодную овсянку, а не машину. Но Тьюринг предполагал, что способность мыслить мозгу придает его логическая структура, а не физическое воплощение. А тогда создание универсальной машины Тьюринга позволило бы стереть грань между механическим и разумным.

В 1945 году Тьюринг составил план создания компьютера, где было предусмотрено все – от абстрактной структуры до принципиальных схем и сметы примерно в 11 200 фунтов стерлингов. После войны Тьюринг работал в Британской национальной физической лаборатории, где нечего было и мечтать о таких деньгах, как у американцев, однако он был готов действовать даже в таких стесненных обстоятельствах. Например, когда Тьюринг обдумывал устройство компьютерной памяти, то самым очевидным вариантом накопителя для хранения данных было устройство, где данные принимали форму колебаний в жидкой ртути. Однако Тьюринг рассудил, что джин в этой роли ничем не хуже и гораздо дешевле. Однажды он увидел в поле брошенную водопроводную трубу и попросил коллегу помочь притащить ее к себе в лабораторию: в «железе» компьютера нашлось место и для нее. Руководство Национальной физической лаборатории относилось к его занятиям без энтузиазма, так что в конце концов Тьюринг принял предложение перенести строительство компьютерного прототипа в Манчестерский университет. Тьюринг приехал в этот мрачный северный промышленный город в возрасте 36 лет, нашел его «грязным» и отметил, что мужчины в Манчестере в основном невзрачны.

Несмотря на увлечение инженерными подробностями, в компьютере Тьюринга интересовали в первую очередь философские вопросы. «Меня больше занимает не практическое применение вычислительных машин, а возможность создания моделей мозговой деятельности», – писал он другу. Тьюринг выдвинул гипотезу, что компьютеры, по крайней мере, поначалу, смогут решать лишь чисто символические задачи, не предполагающие никакого «контакта с внешним миром»: математические, крипто-аналитические и шахматные – Тьюринг сам написал (на бумаге) первые программы для игры в шахматы. Однако он мечтал о том дне, когда машина сможет симулировать ментальные способности человека настолько хорошо, чтобы возник вопрос, способна ли она мыслить. В статье, опубликованной в философском журнале Mind, он описал ставший сегодня классическим «Тест Тьюринга»: компьютер можно будет назвать разумным, если он сможет обмануть собеседника и тот примет его за человека, скажем, во время диалога по телетайпу. Тьюринг утверждал, что единственный способ узнать, что другие люди разумны, – это сравнить их поведение со своим, поэтому нет никаких резонов относиться к машинам как-то иначе.

По мнению Дэвида Ливитта, сама мысль, что компьютер притворится человеком, аналогична мысли, что гомосексуал «сойдет за» гетеросексуала. Пожалуй, способность искать во всем психологически-сексуальный подтекст у Ливитта все же гипертрофирована. (Когда в статье в журнале Mind Тьюринг пишет об определенных человеческих способностях, что трудно представить себе, чтобы они развились у машины – например, способность «любить клубнику со сливками» – Ливитт видит здесь «зашифрованное сообщение о вкусах, которые Тьюринг предпочитает не называть».) Однако Ливитту в целом удалось дать живой и образный портрет Тьюринга как человека. Не далась ему техническая сторона вопроса. Его объяснения, полные лишних деталей, которые математики называют «шерстью», путаны и пестрят ошибками. Когда Ливитт пытается описать, как Тьюринг решил проблему разрешимости, то неправильно понимает главную идею «вычислимого числа». Рассказывая о ранних логических трудах Курта Гёделя, Ливитт утверждает, что в них было установлено, что система аксиом Principia Mathematica Бертрана Рассела и Альфреда Норта Уайтхеда была «противоречива», в то время как Гёдель ничего подобного не доказывал, а определение так называемого числа Скьюза у Ливитта полностью переврано. Хотя видно, что Ливитт предпринял доблестную попытку овладеть материалом при подготовке книги, его попытки объяснить суть дела лишь раздражают посвященных и озадачивают новичков.