Идем правее, на солнце, вдоль рядов кукурузы. История чудесного спасения глазами бортпроводника

Впервые я отдыхала в Крыму. Природа полуострова поразила меня своим разнообразием. Несмотря на то, что с детства я влюблена в суровые вершины гор Памира, крымские просторы никого не оставят равнодушным. От видов скалистых обрывов полуострова Тарханкут перехватывает дыхание. Бесконечные степи Западного Крыма, растворяющиеся в голубой дымке горизонта, навевают светлую грусть. Крутые подъемы Крымских гор с их бесконечными тропами, высокими водопадами, тенистыми зелеными долинами так и зовут путешественников на поиски приключений. Роскошные виды, открывающиеся с трассы Севастополь – Ялта на морской горизонт, приковывают взгляд, завораживают и оставляют в сердце чувство чистого восторга и ликования.

Отсюда не хотелось уезжать. Но любой отдых рано или поздно заканчивается. Завершилось и мое с Надеждой путешествие в Крым. После отпуска нас ждало прохождение врачебно-летной экспертной комиссии. Особое внимание здесь уделялось консультации психолога. Он должен был выяснить, не повлияло ли происшествие на нашу психику так, что мы не сможем управлять своими эмоциями в рабочем процессе.

Проверка проходила индивидуально, и на нее для каждого из нашего экипажа выделили целый рабочий день. Еще никогда мое психическое здоровье не подвергалось столь детальному изучению. Вначале я сдавала два теста: первый из них – цветовой Люшера; второй – письменные ответы на несколько сотен вопросов. Насколько я могу судить, последнее исследование призвано выявлять симптомы состояния тревожности.

Второй этап психологического исследования заключался в беседе со специалистом. Мне задавали вопросы о моем детстве, о цветовых предпочтениях, о том, какие переживания я испытываю в связи с происшествием 15 августа 2019 года. Я честно ответила, что не боюсь летать на самолете. Это было правдой, потому что к тому времени мне довелось побывать в Крыму, в Москве и множестве других мест. Будучи пассажиром воздушного судна, страха я не испытывала.

Следующим заданием стало нарисовать рисунок – изображение себя под дождем. Рисование для меня – это испытание, сравнимое с пыткой трением пенопластом по стеклу. Я никогда не умела рисовать. В детском саду воспитатель учила нас изобразительному искусству, при этом в процессе всегда включала одну и ту же мелодию – песню «Ягода-малина» в исполнении В. Легкоступовой. Даже спустя много лет при слове «нарисовать» в голове начинают звучать аккорды этой популярной некогда мелодии. Как смогла, я изобразила на белом листе что-то похожее на схематичный рисунок из серии «палка, палка, огуречик». Второй мой «шедевр», выполненный в тот день, носил название «Я и стресс». Тогда, в кабинете психолога, мной было сотворено две картины – это больше, чем за все предыдущие 15 лет жизни. После школы мне ни разу не приходилось браться за краски или карандаши. Сложно сказать, что выяснила психолог из моих «картин», но до полетов меня в итоге допустили.

Как оказалось, летать пассажиром и бортпроводником – не одно и то же. Перелеты в пассажирском кресле меня не тревожили. Может быть, присутствовало небольшое волнение, но не более. Другое дело, когда я приступила к работе после длительного перерыва.

Первый мой рабочий рейс после происшествия состоялся по маршруту Екатеринбург – Сочи. Это была обычная «разворотка», которых я налетала не одну сотню, а потому, собираясь на работу, абсолютно не переживала. Работать хотелось. После длительного перерыва мы успели соскучиться по рабочим будням и даже по командировкам.

Я поймала себя на мысли, что боюсь «ударить в грязь лицом» перед коллегами. К тому времени нас уже представили к наградам, а звание кавалера ордена Мужества во многом обязывало. Стыдно не ответить на вопросы во время предполетного брифинга. Поэтому мной заранее заново были перечитаны нормативы АСП, изучены новые документы, успевшие выйти за время моего отпуска.

Волновалась я зря. Коллег больше интересовало не мое знание документов, а обстоятельства авиапроисшествия. В тот день я услышала множество небылиц, родившихся в стенах авиакомпании за время моего отсутствия на работе. Точно могу утверждать, что стала героем как минимум двух новых «городских легенд» в нашей среде. Было интересно послушать вымыслы о нашем экипаже. Уверена, что члены «кукурузной семьи» тоже узнали много нового обо мне от своих коллег.

Особенно часто приходилось слышать рассказы сослуживцев о том, кто и где из них находился 15 августа, когда мы совершили незапланированную посадку. Некоторые говорили, что собирались в командировку в город Жуковский. Другие утверждали, что только вернулись из нее. Нашлись и те, кто в то время жил с нами в одном отеле, работая на других рейсах. Так или иначе событие не оставило равнодушными никого из сотрудников «Уральских авиалиний». Многим после освещения событий в СМИ звонили обеспокоенные друзья и родственники.