Идентификация лукраедки

– Хорошая мысль. Не обидитесь, если я присвою её? Я знаю, что вы любите двигаться, особенно сверху вниз, я знаю, что именно в движении вам приходят самые блестящие, самые парадоксальные мысли, ведь в стоячую голову даже мысль не течёт, поэтому, на самом-то деле, у меня к вам достаточно деликатное поручение – связанное, опять же, с Рафаэлем Ивановичем. Не надо его раскусывать – так и подавиться недолго. Просто отыщите его, где бы он ни был, и дайте понять, что мы с вами хотели бы с ним увидеться – и лучше б здесь, у меня.

«Всё будет сделано в лучшем виде!»

– В лучшем из видов лучшим из помощников, – это я добавляю уже про себя.

«По вашему приказанию капрал Урбинский доставлен!» – громко – даже слишком громко для ночного времени – рапортует Ник-Сон; за спиной его смущённо переминается с ноги на ногу Рафаэль, повышенный спутником в звании за какие-то пока мне неведомые заслуги. Похоже, они нашли-таки общий язык! У них в тубусе припасён для меня холст, и они медленно, переглядываясь, разворачивают его прямо на полу.

– Нифигасе! Всё в каком-то дыму, что ли. Это ты написал?

«Ну не Ник-Сон же».

– А я было подумал на Ник-Сона. Что это? Семейный портрет саранчи?

«Попробуйте сами догадаться, о Ваша Прозорливость!»

– Хм, нечто членисточленное. Лукраедка какая-то.

«Бинго, Ваше Предвосхитительство! Вы угадали!»

– Ты, явивший миру столько откровений о прекрасном как о сбывшемся – и сбывшемся благодаря лишь тебе! – ты, увековечивший Сикстину в безмерном очаровании её святости и в ошеломляющем величии её материнской жертвенности, как мог ты помыслить об изображении лукраедки?! Напиши ты Иуду, напиши ты Каина, да ты и рептилоида изобразишь как живого, но лукраедку?!

«Он долго не хотел даваться, он ускользал от меня, как медуза выскальзывает из рук ловца, оставляя ему лишь ощущение слизи».

– А ты медуз-то часто в жизни ловил? Оно и видно. Проникнуть в суть того, что не имеет сути… Да, тебе пришлось повозиться с этой склизкой субстанцией.

«Так слушай же, как я решил эту задачу!»

– И слушать не хочу, мне днём от них продыху нет, а ты мне ещё ими ночь собираешься портить!

Потом я пожалел, что одёрнул его: всякое новое знание о лукраедке могло приблизить меня к победоносному завершению моей исторической миссии. Но было уже поздно: обиженный творец ушёл в себя, а вместе с ним там же, в себе, исчез и Ник-Сон, смерив меня перед этим каким-то особенно хитрым взглядом.

Да, Рафаэль меня слегка подразвлёк, но я опять не выспался из-за его ночного визита и смотрю на построенных с целью традиционной утренней поверки эльфов как сонная зимняя муха на натюрморт эпохи кубизма. А тут ещё вдруг правофланговый Ник-Сон решил на ровном месте революцию нам тут устроить. Ник-Сон – революционер, ха-ха! Перехвалил я его, однако, – сам виноват.

«От имени и по поручению здесь собравшихся я уполномочен заявить: мы не согласны с таким распределением труда и славы: весь геморрой достаётся нам, бэк-офису, вся слава – вам, фронтмену», – произносит Ник-Сон, уперев руки в боки. Я изумлённо, должно быть, оглядываю его притихших коллег.

После этого, уловив моё недоумение, над ним начинают сгущаться тучи. Вот тучи мне пока повинуются беспрекословно.

– Свободны. Ты, ты, ты и ты – все свободны. Ступайте все в бэк, а оттуда – в офис.

«Ник-Сон – агент ЦРУ», – доверительно сообщает мне Крокодайло, уходящий последним – и это очень дальновидно с его стороны.

«Мы, Польская Милиция, не доверяли бы Ник-Сону, – делится своими сомнениями Польская Милиция – тоже наедине, вернувшись вскоре после организованной Ник-Соном сходки, которая, впрочем, после моей приветственной речи превратилась в расходку. – Он сдаст нас при первом же удобном случае. Если ещё не сдал».

Повстанец смыт ушатом компромата

Но самое интересное было дальше.

«Вы бы с Ник-Соном-то поосторожнее», – предупреждает меня Лукраедка Двухсполовинный вскоре после ухода Польской Милиции, а сам смотрит на меня пристально, но как-то сбоку.

Савл, Савл, ну чо ты гонишь?

– Откуда информация?

Он начинает что-то заливать, правдоподобно, конечно, но видно, что заливает; потом он сам это осознаёт и произносит:

«А неважно откуда».

Мои пальцы начинают сдавливать и ломать друг друга: так я даю лукраедке понять, что не на шутку встревожен его проницательностью – пусть пребывает в этом счастливом заблуждении как можно дольше.

– Нет, важно. Для меня важно.

«Важно то, что через Ник-Сона вы снабжаете информацией ЦРУ. А это уже госизмена по второму кругу. Да вы и сами всё это знаете, вы ж серьёзный человек, вы же не просто так подрывной деятельностью занялись, вы же взвешивали все «за» и «против». И заморские коврижки для вас перевесили и интересы Родины, и риск разоблачения с последующим неизбежным возмездием».

Спокойно, это разводка, это разводка боем. Они всё же подслушали мой разговор с Машкой, ничего не поняли, но смутные подозрения зароились в их пытливых головобрюшьях, и теперь они методом тыка пытаются вытянуть из меня что-нибудь ещё. Ну вот вам и ещё, держите, переваривайте.