Идеологическая диверсия. Америке нужен мир! Желательно, весь

В причастных к деятельности ЦРУ кругах словосочетание «начальник базы», кроме прямого смысла, имеет еще и некоторый дополнительный, приглушенный смысл — для постороннего неочевидный. Если преобладающую в Управлении разведки атмосферу можно было сравнить с университетской, то в Управлении планирования царил дух заметно большей ориентации на действие. Быть начальником разведывательной базы — это значит чувствовать себя войсковым командиром на линии фронта, где все зависит от самого тебя, от твоего умения использовать подвернувшуюся возможность, от умения справляться с опасностями, от умения рисковать, если это необходимо для результатов, которых требует штаб-квартира. Начальник базы не страдает от недостатка инструкций из Вашингтона, но когда он отправляет на задание агента или ищет подходы к какому-то зарубежному политическому деятелю, чтобы подвигнуть того к шагам, отвечающим интересам США, он предоставлен самому себе, тут он решает все сам (и сам же несет ответственность за провал).

Боюсь, что фольклор об особой прозорливости начальников баз, умудряющихся вопреки всем бюрократическим, а равно идиотским инструкциям штаб-квартиры выполнять самые рискованные задания, — относится к области мифологии, бытующей в агентурных службах. Впрочем, мифология эта в определенном смысле неплохая вещь, если помнить, что сотрудники агентурных служб, работающие в полевых условиях, делают трудное и важное дело, а понимание особенностей их работы и вознаграждение за нее слишком редки. Только коллеги из других отделов одаривают их уважением и восхищением.

На Тайване

В общем, я обратился с соответствующим ходатайством, и в конце 1957 года мне предложили должность начальника базы на Тайване, большом острове, расположенном всего в каких-нибудь 90 милях от коммунистического Китая. Тайвань всегда был опорной базой правительства Соединенных Штатов для получения сведений о том, что делается в Китайской народной республике. Поскольку Тайвань с самого начала был близким союзником США и местные отделы ЦРУ всегда действовали в духе сотрудничества с его правительством, я не нарушу секретности, сообщив, что был ответственным за работу ЦРУ там в течение почти пяти лет — с начала 1958 до июня 1962 года. С профессиональной точки зрения, я много почерпнул за годы работы там, так что в этом смысле это был интереснейший период моей службы в разведке.

Прожить какое-то время в самой гуще китайской культуры, обзавестись друзьями-китайцами — это само по себе награда. Вынужденные покинуть материк китайцы представляли самую образованную и прозападно-ориентированную группу китайского общества. Они любят американцев и ценят достижения современной технологии, но при этом сохраняют приверженность философским принципам Китая времен Конфуция, особо подчеркивающим важность личной ответственности и семейных обязанностей. Для китайцев такого типа неприемлемы коммунистические методы управления страной, и они вот уже более трех десятилетий трудятся над созданием на Тайване общества, сочетающего в себе все лучшие традиции Востока и Запада, общества, в котором культура Китая соединялась бы с американскими концепциями экономического роста, свободного предпринимательства и демократии. И надо сказать, что восемнадцатимиллионное население Тайваня в значительной степени уже преуспело в создании общества с политическими структурами европейско-американского типа, однако сохраняющего свое своеобразие.

Официально предлагая мне должность начальника базы, директор УП Фрэнк Уиснер сказал, что я, как он надеется, пройду тренировочный курс, обычный для сотрудников ЦРУ, направляемых на работу за границей. У работников УП, сказал он, свои доктрины, свои нормы работы, свой профессиональный жаргон — точно так же, как у аналитиков в УР свой стиль работы и манера общения друг с другом. На минуту задумавшись, Фрэнк подытожил: «Полагаю, что, как и вы там у себя, мы тоже горды нашими профессиональными стандартами».

Уиснер был прав. Мне предстояло многому научиться, причем не только тому, что было необходимо знать в связи с выполнением моих прямых обязанностей, но и тому, что облегчает общение с сотрудниками моей и других баз, равно как и с легионом офицеров из штаб-квартиры УП. Под чужим именем, облачившись в мешковато сидевшую на мне военную форму, я отправился в легендарный тренировочный центр, расположенный в южной части Виргинии и называвшийся «Ферма».