Идеологические кампании «позднего сталинизма» и советская историческая наука (середина 1940-х – 1953 г.)

Насколько молодое поколение некритически подходило к содержанию книги, видя в ней абсолютную истину, хорошо видно из воспоминаний известного историка и обществоведа Е. Г. Плимака. После демобилизации из армии во второй половине 1940-х он обучался на философском факультете МГУ, где, изучая курс истории партии, он, вместе с другом, решили дополнительно изучить протоколы VI съезда партии. Они сразу же обнаружили, что содержание документов противоречит «Краткому курсу». «Суждение наше по поводу сделанного нами открытия было таково: издавали протоколы, видимо, троцкисты, они-то их и сфальсифицировали. О том, что сплошной ложью — от начала до конца — был пропитан сам “Краткий курс”, нам и в голову не могло прийти»[854].

Важнейшую роль в пропаганде сыграл 10-летний юбилей издания, наступивший в 1948 г. Ситуация во внутренней и внешней политике создавала напряженную обстановку вокруг этой даты. В стране проходила кампания по борьбе с «буржуазным объективизмом», насаждался «советский патриотизм».

Юбилейные даты — важнейший ориентир в исторической науке, поскольку именно они наглядно показывают социальную и политическую роль исторического знания и его связь с обществом и действующей властью. По замечанию Л. А. Сидоровой, касавшейся роли юбилейных торжеств 1948 г. в советской исторической науке: «Использование мемориальных дат для сверки идеологических координат было неотъемлемой частью научной жизни… периода. Это в целом общее для человеческой цивилизации свойство эксплуатировалось крайне целенаправленно и агрессивно. Под агрессивностью понимается включение в праздничный хор непременных разоблачительных моментов, которые не следует рассматривать как ложку дегтя в бочке с медом: они служили, скорее, острой приправой, оттенявшей значимость события и подчеркивавшей его победоносность»[855]. Юбилей давал возможность вскрыть ошибки, поднять наиболее острые вопросы в исторической науке, а также указать директивное направление их решения.

Осенью 1948 г. во всех центральных органах печати появились юбилейные публикации. В Ленинской библиотеке была открыта выставка, посвященная «Краткому курсу». Конечно же, юбилей стал лишь поводом для потока дифирамбов в сторону ее «создателя» — Сталина. В газете «Культура и жизнь» была напечатана статья «Всепобеждающая сила идей Ленина-Сталина». В ней напоминалось, что книга опубликована на 63 языках народов СССР. Давно было забыто, что книга писалась усилиями целого ряда авторов, было сказано, что это «труд товарища Сталина»[856].

Этой публикации вторил Л. Слепов: «Сталинская научная история ВКП (б) обогатила наши кадры знаниями законов общественного развития…»[857].

В журнале «Большевик» вначале появилась анонимная передовая «“Краткий курс истории ВКП (б)” — могучее идейное оружие большевизма». В ней главный тезис курса о непримиримой борьбе большевизма с другими идеологическими течениями экстраполировался на современность, прозвучав своеобразным призывом: «изгнать всякие влияния буржуазной идеологии»[858].

Развернутую статью о роли «Краткого курса» в исторических исследованиях опубликовала А. М. Панкратова. Ей вообще принадлежит ключевая роль в увязывании догм и духа книги с ситуацией в исторической науке. Именно ее тексты заняли центральное положение в серии публикаций историков на тему «Краткого курса». Она сыграла роль своеобразного транслятора в массы работников «исторического фронта» пожеланий-требований со стороны идеологов.