Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

«Ленинградские институты и другие учреждения Академии наук СССР ведут многообразную работу. Они решают проблемы большого научно-практического значения. Особое место занимает Институт литературы, призванный быть на передовых позициях идеологического фронта.

Каков же идейно-политический уровень деятельности институтов? Каково качество их научной продукции? Как идет воспитание молодых научных кадров? Все эти вопросы широко обсуждались на кустовом собрании коммунистов академических учреждений, посвященном постановлению ЦК ВКП(б) о журналах “Звезда” и “Ленинград”.

Докладчик проф[ессор] Плоткин подчеркнул исключительное значение этого постановления. Он отметил недостаточную идеологическую вооруженность научных работников, в том числе коммунистов. Это привело, в частности, к тому, что сотрудники Института литературы не только совершенно не подвергли критике пасквили Зощенко и чуждое советской литературе “творчество” Ахматовой, но даже расхваливали их на страницах газет и журналов. Политическую близорукость проявили критики И. Эвентов и В. Орлов, поднимавшие на щит безыдейные, пошлые “произведения”. Опыт показал, что по существу не расстался со своими формалистскими взглядами проф[ессор] Б. Эйхенбаум.

Серьезные ошибки имеют место и в работе других научных коллективов.

По докладу развернулись оживленные прения.

– Нельзя больше мириться с тем, – сказал доктор филологических наук тов. Мейлах, – что Институт литературы не занимается вопросами современной литературы.

Теоретический уровень литературоведения очень невысок, мало выпускается учебников, а издаваемые нередко содержат грубейшие политические ошибки»[1378].

8 сентября в «Ленинградской правде» была напечатана статья Т. К. Трифоновой «Об ошибках ленинградских критиков», где она дала свою оценку и поведению Б. М. Эйхенбаума:

«Критик-коммунист Е. Добин[1379] в своих восхвалениях Ахматовой не отставал от поэта Сергея Спасского, поэта в достаточной мере аполитичного и эстетствующего, или от Б. М. Эйхенбаума, оставшегося в оценке ахматовской поэзии на своих старых формалистических позициях»[1380].

В тот день Борис Михайлович записал в дневнике: