Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

«…Некоторые наши ученые еще не до конца преодолели влияния буржуазных школ и направлений. К таким школам принадлежит сравнительно-историческая школа. В этой связи возникает вопрос и об Александре Веселовском. ‹…›

Сравнительный метод приводил к чудовищным, по своему национальному самоунижению, антинародным и абсолютно несостоятельным, лживым концепциям развития русской литературы.

Следуя этому методу, академик Перетц утверждал, что между легендой о блудном сыне и романом Тургенева “Отцы и дети” тоже нет никакой разницы. Позднее формалисты, доводя сравнительный метод до логического абсурда, заявляли, что, в сущности, нельзя говорить о различии между басней о Цапле и Журавле и “Евгением Онегиным”.

В наши дни проф[ессор] И. Нусинов в своей печально-известной книжке “Пушкин и мировая литература” пытается доказать, что “Шекспир… во многом предвосхищает Толстого. Его Клеопатра во многом созвучна Наташе Ростовой и Анне Карениной”.

То же насильственное и механическое сближение творчества русских писателей с западноевропейскими образцами мы встречаем в работах Л. Гроссмана, Б. Эйхенбаума и других»[1666].

Не прибавил оптимизма и приезд в город руководства ССП СССР:

«В Ленинград приехали генеральный секретарь Союза советских писателей А. Фадеев и заместитель генерального секретаря К. Симонов. 26 ноября состоится общее собрание ленинградских литераторов, на котором А. Фадеев выступит с докладом об основных задачах Союза писателей»[1667].

На состоявшемся 26 ноября под председательством А. А. Прокофьева общем собрании ленинградских писателей генеральный секретарь правления ССП выступил с докладом «Вопросы Союза советских писателей». Добрую половину доклада он посвятил поставленной Центральным Комитетом ВКП(б) задаче – борьбе с пресмыкательством перед иностращиной и, в частности, поскольку на собрании присутствовал весь цвет ленинградского литературоведения, вопросу о А. Н. Веселовском.

Начав речь об этом выдающемся русском ученом, Фадеев перешел и на традиционное обвинение ленинградской науки в формализме: