Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

«Вишневский был введен в комиссию по выработке резолюции. Его вызвал Жданов, огласил документ и сказал:

– Вы чувствуете боль и обиду ЦК на наш Ленинград? Все ли в резолюции сказано до конца, какие есть вопросы, поправки?

И, обращаясь к ленинградцам, сказал:

– Сидите в обороне, – а переходить надо в наступление!

Потом он опять говорил Вишневскому:

– У нас вековой фонд литературы, демократических традиций. Белинский, Чернышевский… Вспомните, как в этом самом Ленинграде, в рубашке, запачканной его кровью, он, умирающий, сидел и гневно писал. Вот – пример для всех нас. Единственный критерий – литература для народа. Нужно создать теорию советской литературы. Мы с вами, Вишневский, пережили три революции в Ленинграде, выстрадали революцию, а теперь какие-то отщепенцы ревизуют, уводят в сторону. Это – реакционная муть! Тянуть назад?! Это быть не может!»[288]

Текст постановления был подготовлен при деятельном участии секретарей ЦК Жданова и Кузнецова, отредактирован Сталиным (незначительно, поскольку составленный под руководством Жданова документ соответствовал ожиданиям вождя) и в окончательном варианте принят на заседании Оргбюро ЦК 14 августа 1946 г.[289]

Предварительно Жданов ознакомил с проектом постановления ленинградских писателей и секретарей Ленинградского горкома:

«Через день в гостиницу “Москва” приехал Андрей Александрович Жданов. Нас пригласили в номер Попкова. Здесь Жданов зачитал проект постановления ЦК о журналах “Звезда” и “Ленинград”. В нем были нужные пункты о том, что советская литература не может быть безыдейной и аполитичной, что она обязана помочь государству воспитывать молодежь бодрой, верящей в свое дело, готовой преодолеть всяческие препятствия, но резкость формулировок и несправедливость по отношению к Зощенко, Ахматовой и другим писателям ошеломила меня. Ничего подобного мы не ждали. Нам казалось, что в конце заседания все отнеслись к нам со снисхождением и пониманием обстановки, сложившейся в городе, едва оправлявшегося после девятисотдневной блокады. После некоторого замешательства мы попытались смягчить формулировки, стали вносить поправки. Но Жданов не принимал их.

– Подрессорить хотите? – спросил он. – Не выйдет!

– Скажите, а товарищ Сталин видел этот проект? – упавшим голосом спросил Прокофьев.

– Видел и согласен.

Нам ничего не оставалось, как подняться с мест. Сталин своих решений не менял.

– Ну что ж, друзья, – сказал Жданов, – собирайтесь в путь. Сегодня выезжаем “Красной стрелой” в Ленинград»[290].

По сути, Жданов, хотя и включил по просьбе Сталина ленинградцев в комиссию по разработке постановления, лишь поставил их перед свершившимся фактом.

20 августа основная часть подписанного 14-го числа постановления была напечатана в газете «Культура и жизнь», а на следующий день – в «Правде».