Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

Поскольку секрет создания противоракового препарата был таким образом утерян и уже не мог служить козырем во внешней политике (а именно такая роль была ему уготована), то Сталин решил использовать этот случай как показательный. 28 марта 1947 г. принимается совместное постановление Совета министров СССР и ЦК ВКП(б) «О судах чести в министерствах и ведомствах», которым создается новый орган общественного порицания, отличающийся от обычных для тех времен проработок на партсобраниях как масштабом, так и более солидной процедурной организацией. Одним из первых судов чести был суд в Минздраве СССР, который рассматривал как раз «дело Клюевой и Роскина». И хотя это был не уголовный, а так называемый товарищеский суд, готовился он непосредственно А. А. Ждановым, а потому и масштабы судилища были беспрецедентны.

Результаты суда, проходившего в июне 1946 г. в клубе Совета министров СССР на Берсеневской набережной (ныне Театр эстрады), были изложены Ждановым в «Закрытом письме ЦК ВКП(б) о деле профессоров Клюевой и Роскина» от 16 июля 1947 г.

Хотя ныне «дело КР» исследователи пытаются трактовать как «громкое», в действительности оно, к счастью, не имело масштаба и последствий, сопоставимых с постановлениями 1946 г. по идеологическим вопросам или с докладом Лысенко на сессии ВАСХНИЛ в 1948-м. Причина состоит, прежде всего, в самом названии итогового партийного документа – «Закрытое письмо». Оно было издано под грифом «Секретно» и за рамки обсуждения на закрытых партсобраниях не выходило. Что же касается судов чести, то они также, в силу сложной процедуры их организации, не прижились. Но, несомненно, хотя «Закрытое письмо» и не пошло «в народ», а суды просуществовали недолго, воздействие «дела КР» на научную интеллигенцию было значительным.

Приведем фрагменты партийного документа: