Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 2

Игорь Петрович Лапицкий умер 1 декабря 1998 г., в почтенном 78‐летнем возрасте.

Н. С. Лебедев

Участие в погроме ученых в 1949 г. принесло Николаю Сергеевичу Лебедеву повышение, которое стало пиком его карьеры, – он был назначен директором университетской Научной библиотеки имени А. М. Горького. Причем место это оказалось вакантным также в результате антикосмополитической чистки университета: предшественник Н. С. Лебедева, профессор кафедры истории Средних веков исторического факультета ЛГУ О. Л. Вайнштейн (1894–1980), занимавший эту должность, был уволен из ЛГУ[1409].

Поскольку должность директора библиотеки входила в номенклатуру МВО СССР, ректорат был вынужден отдельно ходатайствовать о назначении Н. С. Лебедева, который не имел ученой степени, перед начальником ГУУ МВО К. Ф. Жигачом. А так как партийная характеристика имела тогда много больший вес, нежели наличие ученой степени, а заслуги Н. С. Лебедева были Кузьме Фомичу хорошо известны, то в январе 1950 г. ГУУ МВО назначило его на эту должность.

Директорское место представляло собой откровенную синекуру, а потому довольно скоро общеизвестные слабости Н. С. Лебедева стали проявляться постоянно – в трезвом виде он практически не появлялся. Именно по этой причине он ранее, 22 сентября 1949 г., не был избран в новый состав партбюро факультета, а когда ситуация не переменилась, то партком ЛГУ принял решение о его «непригодности к работе». В результате Н. С. Лебедев был вынужден в апреле 1952 г. подать заявление об уходе.

Сначала ему была дарована еще одна синекура – должность проректора сектора заочного обучения ЛГУ, но в октябре он был назначен ответственным секретарем журнала «Вестник Ленинградского университета», поскольку возникла необходимость назначить кого-то из проверенных сотрудников ЛГУ на эту «комиссарскую» должность. Но работать непосредственно в журнале ему не довелось, так как Николаю Семеновичу предоставили отпуск «для работы над диссертацией». И хотя в августе 1953 г. срок отпуска закончился, ни о работе в университете, ни уж тем более о диссертации к тому времени речи уже не шло – Н. С. Лебедев стал конченым алкоголиком. 16 июля 1954 г. ректор А. Д. Александров подписал приказ о его увольнении[1410].

Лишь единственный раз после этого Николай Сергеевич трудоустраивался – с 9 мая по 1 сентября 1956 г. он был зачислен временно на должность инженера Научно-исследовательского физического института при ЛГУ. 17 мая 1959 г., в возрасте 47 лет, он в пьяном виде погиб под колесами автомобиля.

Д. С. Бабкин

После назначения на должность ученого секретаря Пушкинского Дома Дмитрий Семенович за свою активную общественную работу был избран в сентябре 1949 г. в партбюро института, а 17 марта 1950 г. стал руководителем парторганизации[1411]. Но его работа не устроила ни рядовых коммунистов, ни партийное руководство.

Коллеги отмечали, что «члены партбюро и секретарь т. Бабкин страдают чванством, тов. Ковалев держится в коллективе странно, особенно с беспартийными – высокомерно, презрительно, даже не здоровается»[1412]. Василеостровский райком предъявлял претензии иного характера:

«Бюро Райкома отметило, что партбюро института и, особенно, тов. Бабкин не оправдали доверия парторганизации и не оказались на уровне задач, выдвинутых товарищем Сталиным в его трудах по языкознанию. К обсуждению работ товарища Сталина бюро подошло формально и не организовало действительной перестройки института»[1413].

В. А. Ковалев оказался более исполнительным и возглавлял партийную организацию ИРЛИ долгие годы. Что же касается Д. С. Бабкина, то он, несмотря на ряд весомых работ по истории русской литературы XVIII в., получил несравненно большую известность в связи с исследованием жизни и творчества А. Н. Радищева, причем в весьма специфическом ракурсе.

Приведенная выше история с Г. А. Гуковским и радищевскими материалами, которая так и не получила огласки, оказалась не случайной. Плагиат был свойством натуры этого сотрудника Пушкинского Дома. Такую славу закрепила за Д. С. Бабкиным аналогичная ситуация с А. И. Старцевым, а Ю. Г. Оксман канонизировал его в своем знаменитом памфлете «Доносчики и предатели среди советских писателей и ученых»: