Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование

В этот день суд задавал свидетелям последние вопросы, причем Арцибушев повторил – после допроса Хлюпина – свой основной тезис:

Я согласен с мнением Хлюпина, что наркотик обнаружен в нехарактерном месте, наркоман не станет хранить его там, где он обнаружен. Из этого можно сделать вывод, что у него есть враги, или кто-то из знакомых там был, которые подложили ему наркотик.

Затем начались судебные прения, то есть речи участников процесса – прокурора, адвоката, обвиняемого. Прокурор выступил кратко, но его выступление ошеломило зал: он ходатайствовал о направлении уголовного дела на дополнительное расследование. До последнего момента оставалась надежда, что прокурор попросит оправдать Азадовского – ведь доказательства его вины были явно несостоятельны. Но он не сделал этого. Более того, он повторил свой тезис о том, что раз следствием все-таки доказано, что в тот момент Лепилина жила в квартире Азадовского, а она осуждена по той же статье и свою вину признала, то необходимо, в частности, проверить, не принадлежал ли и этот наркотик Лепилиной…

Выступление адвоката Смирновой было ярким и наверняка запомнилось всем, кто сидел в тот день в зале. Оно было продолжительным, и мы не будем воспроизводить его целиком, потому как жанр судебных речей – отдельная область литературы, а многочисленные нарушения и подтасовка доказательств в деле Азадовского нам уже известны. Однако приведем фрагмент, по которому можно видеть и оценить энергичную и бескомпромиссную манеру этого адвоката: