Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование

В течение всего процесса я постоянно говорил о подлоге и фальсификациях, о совершенном против меня и моей жены уголовном преступлении. Все, о чем я говорил с самого начала, нашло полное подтверждение в ходе слушания дела. Все основополагающие материалы дела: постановление на обыск, протокол обыска, заключение экспертизы, служебная характеристика и другие материалы – фальсифицированы.

Теперь совершенно ясно, что суд 1981 года, вынесший мне обвинительный приговор, отнюдь не стремился к выяснению объективной истины. Выявленные Прокуратурой СССР односторонность и неполнота судебного расследования в 1981 году не были, однако, результатом частных ошибок или заблуждений суда. Судья Луковников выполнял возложенное на него ленинградскими органами задание: любой ценой – вопреки очевидности – осудить меня на двухлетний срок. Осудить заведомо невиновного человека!

В деле есть еще одна фальсификация, которую и нынешний суд, к сожалению, предпочел игнорировать. Это – фальсификация, которая придает всему делу беспрецедентный характер. Я имею в виду уголовное дело Лепилиной. Не подлежит сомнению, что мое уголовное дело и дело Лепилиной – это одно дело. И начиналось дело, естественно, как совместное. Однако в конце января 1981 года дела были намеренно разведены с целью разобщить материалы, неразрывно связанные своим содержанием, исказить, затемнить существо дела, а также приуменьшить масштаб затеянной провокации. Надо быть слепым, чтобы этого не видеть!

Не могу согласиться с позицией, занятой по этому поводу судом летом 1988 года. Суд не желает видеть, что в деле Лепилиной содержатся материалы, имеющие непосредственное отношение не к Лепилиной, а к Азадовскому. Суд не желает видеть, что фраза об «отсутствии преступного сговора между мной и Лепилиной» абсолютно нелепа, абсурдна. Подход к единому уголовному делу как к двум различным делам предопределил, на мой взгляд, ту явную тенденциозность и неполноту, которыми и на этот раз отличалось слушание дела.

Тенденциозность проявилась прежде всего в намерении вывести из дела сотрудников КГБ. Суд то принимал решение о вызове в суд Архипова и Шлемина, то отклонял мои ходатайства по этому поводу, мотивируя это тем, что сотрудники КГБ якобы «не имеют отношения к формуле предъявленного мне обвинения». Между тем из материалов дела явствует, что именно сотрудники КГБ, скорей всего, подбросили мне наркотики. На это непосредственно указывают показания Хлюпина. Таким образом, я не могу считать, что судебное следствие было проведено с надлежащей полнотой. Истинные виновники всего случившегося были намеренно удалены из дела.

Материалы, добытые в настоящем процессе, окончательно убеждают в том, что все основные действия по моему делу и делу Лепилиной производились сотрудниками КГБ. Они изымали у меня в ходе обыска книги и фотографии, которые даже с позиций 1980 года нельзя было признать антисоветскими. Они сфабриковали заключение экспертизы. С их участием изготавливалась характеристика. По их указанию я был отправлен в Магаданскую область. Сотрудники ленинградского УКГБ прекрасно сознавали, что их действия носят противозаконный характер. Иначе зачем приходить ко мне на обыск под чужими фамилиями? Зачем удалять название своей организации с заключения экспертизы? Зачем ссылаться на мнимый рапорт, якобы поступивший в УКГБ от начальника 15-го отделения ГУВД?

Для того, чтобы «посадить» меня, организаторы моего уголовного дела не пощадили другого, ни в чем не повинного человека – С.И. Лепилину. Ее использовали как предмет, как неодушевленную вещь; использовали лишь для того, чтобы создать повод для производства обыска в моей квартире.

Я не знаю, в какой мере сотрудники КГБ и МВД действовали самостоятельно или выполняли распоряжение партийного руководства г. Ленинграда. Ясно одно: дело против меня и моей жены было сфабриковано ленинградскими органами власти в предыдущий период. Дело вышестоящих органов – разобраться и привлечь виновных к ответственности.

В связи с вышеизложенным прошу суд:

1. Вынести мне оправдательный приговор, поскольку никакого преступления я не совершал.

2. Направить представление по поводу дела Лепилиной в вышестоящие судебные инстанции, поскольку материалы обоих уголовных дел, соединенные вместе, свидетельствуют о ее полной невиновности.

3. Вынести частное определение о нарушении закона сотрудниками милиции УУР ГУВД и Куйбышевского РУВД при производстве следственных действий. Поскольку в судебном заседании выяснилось, что к делу причастны высокопоставленные сотрудники ленинградской милиции, направить копию в Министерство внутренних дел СССР.

4. Вынести частное определение о нарушении закона сотрудниками УКГБ по Ленинградской области. Направить его непосредственно в КГБ СССР для проверки тех обстоятельств, которые не были проверены в Куйбышевском районном суде.