Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование

Суд удалился для вынесения решения. Юрий Щекочихин, присутствовавший в зале суда, описал дальнейшее:

…И вот тянутся, тянутся томительные часы ожидания. Давно опустело здание суда, заперты двери, уборщица прошла с пустым ведром (какая-то примета, кажется, плохая?), и только мы заполняем коридор, лестницы, застывший в ожидании зал суда. И – телефонные звонки из-за дверей совещательной комнаты.

Привык ли я к таким ожиданиям? Привык, привык… И – понимаю, и готов понимать. И – не готов.

И, наконец, по лестнице, по коридору: «Идут, идут…» Суд идет…

По коридору, не глядя по сторонам, идет, переваливаясь с боку на бок, прокурор Якубович…

Чтение определения суда занимает минуты две, не больше: «Без проверки возможности появления наркотических веществ в квартире Азадовского с помощью других лиц нельзя сделать вывод о виновности или невиновности Азадовского по предъявленным ему обвинениям…»

Дело направляется на доследование, чтобы потом (тихо, без шума, в тиши кабинетов) закрыть его. В этом никто из присутствующих и не сомневался.

Гул в зале… Судья быстро исчезает в совещательной комнате…

О чем я тогда подумал? Да вот о чем. Что за срок – восемь лет! Еще в полном расцвете сил и здоровья находятся те, кто начал фабриковать дело Азадовского, да и таблички на многих кабинетах – те же самые. А те, кто даже ушел на пенсию, тоже вряд ли сменили свой привычный образ жизни…

Ну, а что было потом, после судебного заседания?

Помню, поздно вечером после суда я сидел дома у Константина и Светланы, дожидаясь, когда наступит мой час отправляться в аэропорт. Светлана плакала. Я, как мог, утешал ее…

Послевкусие

Конечно, Азадовские и их друзья были глубоко разочарованы. Достаточно много сил, физических и душевных, отняли у них эти месяцы. Жизнь, закалявшая их в последние годы, подготовила их и к любому исходу; впрочем, в этот раз никто не посягал на их свободу. Однако надежда на справедливость, не покидавшая Азадовского в течение всех последних недель, оказалась иллюзией.

Надо было продолжать действовать. 15 августа, через три дня после окончания суда, он дает телеграмму на имя Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачева, в которой просит срочно вмешаться и «прекратить беззаконие». А 22 августа им была подана мотивированная жалоба в Президиум Ленгорсуда, которая заканчивалась словами:

Не желая видеть, что все материалы дела говорят о моей полной невиновности, суд трусливо уклонился от вынесения мне оправдательного приговора. Суд отказался дать оценку заведомо неправомерным действиям сотрудников КГБ, поставил их вне Закона. Считаю такую позицию суда антиконституционной.

Но наиболее важной по своим последствиям оказалась его мотивированная жалоба на имя В.М. Чебрикова, председателя КГБ СССР и члена Политбюро, отправленная 15 августа. В этой жалобе Азадовский писал: