Идеология и филология. Т. 3. Дело Константина Азадовского. Документальное исследование

Терзало ли чувство стыда чекистов, которым Азадовские были обязаны своими невзгодами? Мы об этом не знаем. Но уж точно не было ничего сопоставимого с «огромным, тяжелым, давящим, неотступным» чувством… Не было у них и чувства страха – им ничто не угрожало, и они это твердо знали.

Но одно чувство у них точно было – чувство досады. Это ж надо такому случиться, чтобы «наркоман», «гнилой интеллигент» и «антисоветчик» смог их переиграть!

Никакой другой реакции на статью Щекочихина в той среде не было и не могло быть. А в том, что эта статья была прочитана везде, где надо, мы нисколько не сомневаемся. Во всяком случае, ее наверняка прочитали большинство сотрудников как в Ленинградском управлении, так и в центральном аппарате.

Дальше происходят события, которые Азадовский описывал 19 октября 1994 года в жалобе на имя и.о. генпрокурора Алексея Ильюшенко и начальника ФСК Сергея Степашина: