Иди и не греши

— Что? — встревоженно спросила Марина, глядя на меня.

Я вздохнул.

— Я выиграл, — сказал я.

— В чем дело? — забеспокоился Вадим. — Кто и что выиграл.

— Мы установили, кто был главным стукачом, — сказал я.

Вадим испуганно посмотрел на меня, на Марину.

— Света? — спросил он недоуменно.

Я вздохнул и кивнул.

Марина нервно рассмеялась.

— Надо же, — сказала она. — Я как-то сразу и не представляю себе, как это случилось… Я ведь ее из рук кормила!..

— Она сошлась с Алексом? — еще спросил Вадим. — Господи, он же ей в отцы годится!..

— Что же это за тварь такая? — проговорила Марина с омерзением.

— Думаю, лирики здесь было мало, — сказал я. — Простой меркантильный интерес. Может, ей не нравится, когда ее кормят из рук!..

Вадим вдруг хлопнул себя по лбу.

— А ведь она и мне предлагала, — вспомнил он. — Я тогда не понял… Шутя, конечно, со всякими приколами…

— И что ты ей ответил? — мрачно спросила Марина

— А что я мог ей ответить? — пожал плечами Вадим. — Я и решил, что это очередной прикол. Сказал, что меня не устраивает дележка.

— Теперь история проясняется, — сказал я. — Идея принадлежала, бесспорно, Светочке. Люди, которые притворяются глупыми, обычно считают себя очень умными. Она нашла Алекса, наверное, знала его по рассказам Маши…

— Про него многие рассказывали, — вставила Марина.

— А уже тот спланировал все дело.

— Спланировал, надо сказать, изысканно, — заметил Вадим. — Надо сообщить Кремневу!

— Он скоро должен прибыть сюда, — сказал я. — И вот, письмо в Австрию, письмо Марине из Москвы… Первое похищение, якобы сорвавшееся. Чем он смог купить Трофимова, а?

— Понятно чем, — Марина вздохнула. — Заботой о сыне, конечно.

— Точно, — согласился я. — Может, они даже сговорились с Мишей, что возьмут деньги и уедут куда-нибудь подальше. А потом, когда Миша оказался в их руках, Алекс просто ликвидировал Трофимова, как лишнего. Возможно, тот начал что-то подозревать.

— А кто вырывал кейс у тебя на улице? — спросила Марина. — Кто был в «Волге»?

— Кейс мог вырвать любой из собутыльников Алекса, — сказал я. — А в краденой машине мог быть и сам Алекс. Он водит машину?

Марина подавленно кивнула головой.

— Остался главный вопрос, — подытожил Вадим. — Где он прячет Мишу?

Тут очень кстати послышался звонок у двери, и это позволило мне высказаться вполне театрально:

— А вот это мы сейчас узнаем!..

Но это оказался всего лишь встревоженный майор Кремнев. Его вытащили из-за праздничного стола, и это сказывалось на его настроении. Я рассказал ему о тех выводах, к которым мы пришли, но он не сразу их принял. Он и не мог их принять, ему мешало предвзятое мнение о капризной и взбалмошной звезде, которая своими заморочками только мешает следствию.

— Вся ваша версия, Павел Николаевич, — говорил он мне, — строится исключительно на том, что она взяла письмо из ящика в воскресный день. Но никакого криминала в этом действии нет, и можно придумать миллион доводов в объяснение этого действия. Что же касается вашей ловушки, то девушка могла звонить куда угодно, подруге, знакомому, родителям, наконец.

— И для этого надо выбегать из дома? — спросил я.

— Конечно! Ведь она знает, что телефон Марины прослушивается!..

Ему удалось внушить сомнение присутствующим, но я остался непоколебим. В тот момент, когда послышался звук открываемой двери, теперь это точно возвращалась Света, я сказал:

— Теперь молчите все. Режиссировать постановкой буду я.

Я взял с полки лежавший там диктофон, в котором еще оставалась моя маленькая кассета из автоответчика, и положил его на стол. Я чувствовал себя звездой на премьере.

Света вошла с сумками.

— Я взяла ветчины, — сообщила она, — и хлеба. Могу сделать классную яичницу.

Ей никто ничего не ответил, и она насторожилась.

— В чем дело? — спросила она.

— Возьмите у нее сумки, Вадим, — сказал я.

Вадим послушно взял сумки, и Света осталась стоять в дверях гостиной с разведенными руками. Она еще даже не успела раздеться, и с ее сапог стекали струйки грязной воды от тающего снега.

— Куда ты звонила, Света? — спросил я вкрадчиво.

— Когда? — спросила она с выразительным спокойствием.

— Когда ты вышла из дома, — сказал я. — Остановив машину за углом, ты позвонила из автомата. Кому?

Она смотрела на меня холодно.

— Я звонила подруге, — сказала она. — Думала заехать к ней по дороге.

— Заехала?

— Ее не оказалось дома, — отвечала она, словно заранее была готова к этим вопросам.

— С кем же ты разговаривала?

— С ее матерью, — сказала Света. — А что?

В воздухе повисло напряженное молчание.

Я поднял диктофон и покачал им.

— Ты попалась, Света. Мы ждали, что кто-то должен предупредить Алекса, и не прогадали.

Она смотрела на меня с ненавистью.

— Что за чушь вы несете, Павел Николаевич? — произнесла она сквозь зубы. — Что за спектакль вы играете?..

— Светочка, — сказал я. — Ты грязная тварь!..

Я в отчаянии нажал кнопку воспроизведения на диктофоне, и все услышали глухой голос Алекса. Если бы в этот момент Света выдержала свою игру и вслушалась бы в запись разговора, у меня бы не было аргументов для того, чтобы разоблачить ее. Но я услышал ее нервный смех за спиной, и понял, что мы выиграли.